Записки империалиста - [29]

Восьмое. Старообрядцы и евреи. Тех, кого в России притесняли на государственном уровне. Первым должны были в ближайшее время сделать деловое предложение. Суть такова. Они скидываются весомой суммой, и власть начинает постепенно отменять ограничения для них. Я это и так собирался сделать. Прекращать эту средневековую хренотень, ещё и по отношению с православным. И так расколов и трещин хватает в русском этносе, зачем же и дальше продолжать раскол? Но, староверы мужики деловые, поэтому именно сделка им будет по душе. А то если просто так на уступки пойти, будут думой изводиться: «В чём подвох то?» А так привычно, сделка.

С евреями собирался поступить пока более цинично. Для начала полиция и жандармы проверят, кто из них живёт за чертой оседлости незаконно. И дадут им выбор, от 5-ти лет каторги, конфискация и выселение семьи, или от пятнадцати тысяч рублей серебром штраф. И представителям крупного еврейского бизнеса в России будет предложен вариант, двенадцать тысяч серебром, плюс взнос за купца первой гильдии, и добро пожаловать на большую землю. Девятое. Борьба с не уплатой налогов, взимая сборов. Введение налога на ввоз всякой дорогой хрени из-за границы, повышения налога по питейному сбору для откупщиков. И мера, которая должна была кратно перекрыть все остальные пункты. Чрезвычайный военный налог! С земли, имущества 2 %, с дохода в год 10-ть %. Для тех у кого в семье отец, сын, родной брат (а кормильца нет), муж, уже служат в армии, флоте или ополчении, налоги были на половину меньше. Это распространялось и на сестёр милосердия. Если служили два близких родственника, налоги не взимались. Но, я решил, что это императорской семьи касаться не будет. «Империя-превыше всего!» Налог был для ВСЕХ!!! Со ВСЕХ! Все должны были его заплатить, от последнего забулдыги — босяка до самого царя-батюшки. Вводится он будет императорским указом.

Десятое. Нужен был человек, который мог это всё и другие мероприятия по изысканию денег вполне и сносно реализовать.

По-моему запросу глава Минфина, Пётр Фёдорович Брок, составил докладную записку, как решается вопрос денег. Внешние займы, выпуск новых кредитных билетов, заимствование из казённых кредитных учреждений, это были основные пути, хотя были приняты меры по ограничению вывоза золота, по обмену бумаги вновь на золото, режим экономии госаппарата. Хорошо, но, мало. Нужно было замедлить рост дефицита бюджета, инфляции, уход денег заграницу причём в виде драгметаллов, и при этом покрывать расходы на войну.

Поэтому глава Минфина Брок не смотря на все его заслуги, был мною забракован и отправлен в максимально почётную отставку уже 28 февраля.

Рейтер, Бунге, Вышеградский это министры финансов, которые были в той истории. Кто-то и братьев Ламанских был знатным банкиром и финансистом. Может кто-то из них и в этой будет, но, пока они ещё молоды и главное не опытны для такой должности. Поэтому мой выбор был прост. Минфин должен был возглавить, Алекса́ндр Макси́мович Княже́вич. Он имел огромный опыт работы с финансами империи, он занимал пост директора канцелярии министра финансов, а в 1844 году стал директором департамента государственного казначейства. Его считали учеником Е. Ф. Канкрина, и даже его приемником на посту министра финансов. Но, не стал после Канкрина, и после смерти Ф.В. Вронченко в 1852 году. С П.Ф. Броком они не сработались. Причина обычна, профессионал высокого класса и не очень профессионал. Итог этого, Княже́вич был удалён из его родного Минфина, где прослужил более сорока лет в Сенат.

И вот теперь утром 1 марта 1855 года, Алекса́ндр Макси́мович Княже́вич, сидел перед мной за столом.

— Алекса́ндр Макси́мович, вчера мной был подписан указ об отставке нынешнего министра финансов, — начал я разговор после обоюдных приветствий. Княже́вич не шевельнулся на это, только его глаза выразили полное удовлетворение этой новостью.

— Война усугубила наши финансовые трудности, она требует огромных расходов. И я хочу, чтоб именно Вы стали в это время главой Минфина. Тем более вы столь долго к этому шли, и полностью заслуживаете это назначение, — говорил я, смотря на него. Глаза Княже́вича вновь отзывались на это удовлетворением.

— Времени на уговоры и раскачку нет, Алекса́ндр Макси́мович. Поэтому уже завтра вступайте в права министра, и за дело. Война требует денег! Я дам вам карт-бланш и полномочия для этого. Хотя понимаю, что это будет очень нелегко., -сказал я. Глаза Княже́вича отреагировали на это грустной удовлетворенностью в варианте: «А когда было легко?»

Поняв, что задача ему поставлена, он встал, и сказал: «Я всю жизнь честно служил покойному государю, Николаю Павловичу, Отечеству. И сейчас приложу все свои оставшиеся силы для этого. Благодарю вас Ваше Императорское Величество за доверие!» После этого мы начали обсуждать мои пункты и другие меры.

На мои предложения Княже́вич реагировал спокойно, он походу был флегматиком или стал таким за долгие годы службы. На военный заём, дела с драгметаллами, снижение размеров эмиссии кредитных билетов, он довольно покрякивал. А вот на монополию внешней торговли, и особенно на военный налог он выразил тревогу.