Записки империалиста - [174]

Первый нефтеперегонный завод в России подсуетился построить Дмитрий Егорович Бенардаки у себя в Сормово, он же брался поставлять нефть с Баку, с тоннажем на Волге и Каспии у него особых проблем не было. Так, что скоро появятся полноценные танкеры, тут для ускорения я окажу помощь, а пока нефть в бочках. Керосин шёл на лампы, мазут в топливо на тот же крекинг, на смазку, его производные гудрон, потом битум на асфальт и для судов.

Сам Дмитрий Егорович Бенардаки был доволен жизнью и собой, его дела не шли, летели в гору! Война! Время делать бòльшие деньги!!!

7 мая 1854 года «Компания Нижегородской машинной фабрики и Волжского буксирного и завозного пароходства» была преобразована в «Камско-Волжское акционерное пароходное общество» с капиталом 800 тысяч рублей. И он, скупая акции у своих бывших компаньонов и просто держателей, превращался почти в единоличного владельца. Само предприятие располагалось на выкупленном у помещицы Крюковой участок земли на правом берегу Волги между деревнями Сормово и Мышьяковка. Первое название было более звучным, поэтому все стали говорить про Сормово.

В мае 1850 г. со стапелей завода было спущено на воду первое судно — деревянный колёсный пароход «Ласточка», который был оснащен паровой машиной паровозного типа 24 л. с. также сормовского производства. В том же году был построен двухтрубный кабестан «Астрахань» с машиной Берда. Первым пароходом с металлическим корпусом стал «Орёл», спущенный на воду 30 апреля 1852 года. Первые суда шли на оснащение дочернего Волжского пароходства, с 1852 года началось производство продукции внешним заказчикам.

Владельцы фабрики традиционно придерживались курса на независимость и активное внедрение новой техники, строились эллинги, доки, обновлялось оснащение цехов, росло мастерство инженеров и рабочих, увеличивались доходы. Железо поставлялось с Демидовских заводов Урала, лес с реки Унжи, снасти и другие материалы покупались на Нижегородской ярмарке и в соседних губерниях. Это было совсем рядом или относительно и доставка грузов шла во многом по рекам, а значит это было дешево. Только котловые трубки выписывались из Англии. На заводе работал губернский механик Николай Александрович Корсаков, который проводил испытания котлов и внес ряд усовершенствований в их технологию и кораблестроитель Михаил Михайлович Окунев. Который работал на верфях Петербурга и Николаева, там организовал строительство судов из железа. В 1851–1853 годах работал на Сормовский заводе Камско-Волжского пароходства, где создавал железное и паровое судостроение. Построил восемь железных и четыре деревянных парохода для плавания по Волге. Предприятие и до войны было уже не маленьким, в 1849 году 95 человек, на момент создания нового общества, 1854 год, на заводе и верфи уже работало 200 человек. Но, война изменила всё ещё круче.

В июне 1855 года на заводе, эллингах, доках, лесопилках работало более 1 500 человек, было под полторы сотни токарных, строгальных, навальных и точильных станков, чертова дюжина паровых молотов, 73 печей и горнов, механизмы обслуживали под полсотни паровых машин. Всё это в свою очередь позволяло производить десятки паровых машин для пароходов, заводов и фабрики, баржи и массу другой продукции из металла и дерева. Заказы от государства с восшествием на престол нового императора на предприятие Бенардаки обрушились как лавина. И он брался за всё. Пароходы, баржи, сталь, качественное железо, кирасы, шлемы, обода для колёс повозок, сами колёса и повозки, проволока, винтовки, револьверы, лампы. Его предприятия делали ВСЁ. Если не умели сами, находили тех, кто умел, учились, и делали. Поэтому взялись и за лампы.

Про их грандиозное будущее и такую же прибыль многоопытный делец рассматривая рисунки сообразил в течении минуты. Поэтому мгновенно согласился на создание лампы и производство и начал выбивать себе разрешение на строительство завода по перегону нефти, нефтеперегонного. И добился, его к своему удивлению очень быстро, всего за три недели. Но, за это взял на себя обязательство помогать своим соплеменникам бороться против ненавистных для них турок, как в России, то есть Православной дружине, о которой постоянно писали газеты, так и вне России. Помогать понятно дело деньгами и с подвигнуть на это российских греков. Что было нелегко, ведь они привыкли деньги зарабатывать на других, а, не отдавать другим. Хоть вроде тоже грекам.

Дмитрий Егорович Бенардаки был умён, опытен в делах и умел как говориться смотреть далеко вперёд. Ведь не просто так он стал учредителем «Компании Нижегородской машинной фабрики и Волжского буксирного и завозного пароходства» в 1849 году, вместе с сыном председателя Государственного совета Львом Викторовичем Кочубеем, флигель-адъютантом императорской свиты и сыном главы Морского ведомства Владимиром Александровичем Меншиковым. Они придавали компании статус и их родство помогало преодолевать разные препоны в государственной системе и бороться к конкурентам, которые тоже хотели крепко встань на Волге. Сыновья своих отцов давали их имена и фамилии, а он более 400 тысяч серебром из пятисот для покупки земли и строительства предприятия.