Записки I-тетрамино - [32]

Поднявшись в него на лифте, я присвистнул. Римская империя времен упадка сохраняла видимость твердого порядка: в богато декорированном в стиле модерн зале толпились посетители десятков миров и культур. Не так много, конечно, — на уровне малобюджетного сериала. Но достаточно много, чтоб слегка меня смутить: я не привык к такой роскоши.

За регистрационной стойкой стоял улыбчивый молодой человек с немножко пластмассовой внешностью. Я уже имел представление об уровне местной робототехники, так что понимал, что на робота он просто похож. Но на самом деле разница была небольшой — как и робот, он мог действовать только в рамках написанной менеджером отеля инструкции.

— С котами нельзя. Нельзя с котами, — оповестил меня портье.

— Тссс… — попробовал применить домашнюю заготовку я. — Не называйте чрезвычайного и уполномоченного посла Гвадалахары котом, он жутко обидчив. Да, их раса похожа на котов…

— Предъявите паспорт, — бодро отчеканил портье, — с листком регистрации ксеносов.

— Господин посол забыл паспорт в опере, — попробовал я, — да ведь, господин посол?

— Вопере, — поддакнул Беляш, — совсем забыл.

— Извините, но нет, — не меняя выражения лица, ответил портье.

После десяти минут бесплодных переговоров я сдался. Отель соглашался поселить меня и только меня. Даже без документов, если я внесу залог за бар. Но кот ни в виде домашнего животного, ни в виде ксеноса отель не устраивал. У ксеноса не было документов, а с котами было просто нельзя.

Устало вздохнув, я нацепил рюкзак и попёрся было искать отель посговорчивей. И уже почти вышел, как обнаружил, что портье, с которым я так долго спорил, тоже уходит и его сменяет девушка.

Я сделал круг во вращающихся дверях и бодро прошел к стойке во второй раз. Нас ждал второй акт Марлезонского балета.

— С котами нельзя. Нельзя с котами, — предсказуемо начала разговор портье.

— Это чучело кота. С чучелом, надеюсь, можно?

Портье посмотрела на кота, который смотрел в пустоту, вытаращив немигающие глаза и растопырив, словно обморочная коза, лапы.

— С чучелом можно, — согласилась она. — Давайте заполним регистрационную карточку. Как к вам обращаться?

— Господин Алёшенька, — вырвалось у меня. Я так обычно представляюсь надоедливым спамерам из банков.

— И господин Бе… — тихонько, почти не открывая рта, прогнусавил котик.

Я поставил чучело на пол, заметив нейтральным тоном, каким обычно говорит о погоде:

— Чучела не разговаривают.

— Что вы сказали? — удивленно переспросила меня портье.

— Я говорю, номер повыше дайте. Обожаю высоту.

— Двухместный номер, — раздалось с пола. Слава богу, эти слова никто кроме меня не расслышал. Я отодвинул чучело ногой подальше от греха.

— А-а-а… — пробормотала портье, что-то выискивая на планшете, — тридцать пятый этаж устроит? Семь тысяч за ночь.

— Отлично, — согласился я, взял карточку-ключ, рюкзак и чучело и бодро зашагал к лифту. Чучело при этом раздраженно било хвостом по моей спине.

— Отомри, — я сказал только в лифте, который поднимал нас на наш этаж со скоростью взлетающей ракеты.

Кот шумно выдохнул и тут же перебрался мне на плечо, разглядывая расстилающийся под нами город. Вид действительно завораживал: над низкой городской застройкой возвышались два уровня скоростных эстакад, между опорами которых были протянуты линии воздушного метро и ажурные, решетчатые трубы для велосипедистов.

Чуть выше по невидимым воздушным трассам двигались, мигая огнями, летательные аппараты всех цветов и размеров. Еще выше располагалась трасса для грузового воздушного транспорта, по которой с улиточной, едва различимой скоростью плыли айсберги огромных аэростатов. И за всем этим светилась огражденная мигающими предупредительными сигналами зона действия тягового луча, в которой были видны вереницы взлетающих и совершающих посадку космических кораблей.

Но не успел я насладиться видом, как лифт остановился, одарив меня секундным чувством невесомости. Дверь на этаж открылась, и я оказался в освещенном светом угасающего солнца коридоре. Я невольно поёжился. Из-за ледяного кондиционированного воздуха и обилия стекла и зеркал мне казалось, что я оказался внутри ледяной горы. Ощущение после жары было просто божественным.

— Позвольте, я помогу вам найти ваш номер, — раздался женский голос.

Я повернулся на звук. Сидящий на плече Беляш безвольно обвис, притворяясь горжеткой. Вот уж чего-чего, а инстинкта самосохранения у котика были огромные залежи. Но предосторожности были лишними: на этаже меня встретил робот.

Классический робот, словно из фильмов пятидесятых. Пластиковое лицо украшал динамик и объективы камер, пластиковые руки, которыми робот жестикулировал с дерганой грацией паралитика, заканчивались механическими захватами ладоней.

— Спасибо, справлюсь сам, — ответил я.

Помощь действительно не требовалась — светящиеся номера комнат были хорошо видны в сумерках. Я пошел по коридору, пытаясь оторваться от надоедливой жестянки, которая катилась следом, повторяя одно и то же: "Позвольте, я помогу, позвольте, я помогу…"

Чтоб проверить, правильно ли я понимаю функцию робота, я остановился и, вытащив купюру в пятьдесят эргов, помахал ей в воздухе. Робот заткнулся и принялся ворочать головой, отслеживая перемещение купюры. Сделав несколько пассов, я вручил ему деньги, и он тут же укатился в тень. Было очевидно, что робот был запрограммирован повторять действия живых горничных — надоедать постояльцам, пока те не откупались от него деньгами.