Записки графа Федора Петровича Толстого - [74]

Главная цель первенствующего общества была обязанность узнавать везде производящиеся несправедливости и вредные действия чиновников и управляющих должностями. Почему все члены составившихся отдельных обществ, узнав какое-нибудь неправильное действие, должны объявлять об этом своему главе, а тот в своем обществе — своему главе, и таким образом это доходит до центрального общества, и все эти донесения должны быть совершенно точно и верно представляемы главам, и центральное общество по полученным сведениям, убедясь в истине этих донесений, поручает всем членам обществ через их голов всем своим знакомым и всюду рассказывать об этом дурном и вредном поступке. Отчего в самом коротком времени по сделании поступка тотчас во всем городе заговорят об нем и будут осуждать его. Таким образом этот недостойный поступок дойдет до правительства, которое и примет свои меры для его уничтожения[623].

Успехи этого общества быстро распространились, так что каждый сделанный важный поступок немедленно делался известным всему городу. Так что благодаря этому действию общества многие и из значительных чиновников получили за их несправедливость и дурные поступки должное наказание.

В это центральное общество был также приглашен и я. Эти шесть членов центрального общества состояли из Долгорукого[624], трех братьев Муравьевых[625] полковника Пестеля[626], двух братьев Игнатьевых, офицеров Измайловского полка[627], Федора Николаевича Глинки[628]. Вскоре после моего вступления в это общество меня выбрали головою, и действия его несколько времени продолжались очень успешно.

Перевороты в Европе и образование конституций в некоторых государствах[629]Европы были почти единственным разговором в городе, так что на балах, на обедах, везде образовывались группы, в которых слышались беспрестанно толки о конституции, а особливо у образованной и умной молодежи. Наконец я заметил, что и в нашем обществе начали заниматься более политикой, нежели делом, для которого это общество, хотя и секретное, но полезное правительству, было устроено. Почему я и предложил членам лучше совсем закрыть общество, а не вводить в него посторонних идей против его положения, на что они и согласились[630]. И я все бывшие у меня бумаги и книги этого общества сжег. И с тех пор я редко виделся с этими господами.

Масонские ложи

Около этого времени я вступил в лучшую здесь масонскую ложу[631] под названием «Peterre zur Warheite»[632] в которой главным мастером (Maitre en chere[633]) — директор Обуховской больницы доктор медицины статский советник Элизин[634]. Я вступил в ложу, как все посвящающиеся в масоны, учеником, а чрез два месяца был уже возведен в мастера[635] и избран в церемониймейстеры, а потом очень скоро — в первые надзиратели этой ложи[636]. Потом последовательно я получил все высшие степени масонства, то есть обе степени шотландских лож, ложи тамплиеров, Rosencroix и других[637].

Окроме нашей ложи есть здесь еще ложа «Святой Елизаветы»[638], в которой работы производятся на русском языке. В ней мастером стула — камер-юнкер Ланской[639], очень обыкновенного ума молодой человек, образованный и воспитанный по одной мерке всех детей родителей, трудящихся при дворах и богатых и знатных фамилий, говорящих хорошо по-французски и еще лучше умеющих кланяться и шаркать по паркетам у случайных[640] и сильных при дворе.

Вторая ложа под названием «Меча»[641], в которой работы производятся на французском языке, а главным мастером [стула] тоже молодой придворный человек, граф Велгурский (Виельгорский), лет двадцати[642]. Взятые ко двору, не знаю, по какому случаю, еще очень молодыми императрицею Екатериною II, [лет] восьми, — их два брата, они — поляки, очень хорошо приняты при дворе[643], оба — камер-юнкеры и кроме этого не занимают никаких должностей. Старший, мастер ложи «Меча», занимается музыкой и поет на домашних вечерах при дворе, и вся его музыкальная ученость и дарования ограничиваются только этим. Второй, тоже нигде не служащий, лет 26, играет на виолончели при дворе, и всюду, где ему случается играть, он играет одну и ту же пиесу[644]. И вот теперь уже лет десять сряду, как я, так и никто из других, не слыхал никакой самой маленькой другой пиески, им сыгранной. Они при их музыкальных способностях говорят по-французски, как французы, да и только[645]. Да ведь для двора нашего больше и не требуется.

Обе эти ложи не имеют никакой суриозной цели для общего блага, а служат просто для забавы и развлечения пустому, не приготовленному ни к какому полезному занятию и труду эгоистическому чванливому люду знатных и богатых кругов, которыми наполнены обе эти ложи.

Главная ложа российского масонства, под названием «Главная провинциальная ложа Астрея»[646], находится в Петербурге. Главным мастером в ней граф Мусин-Пушкин[647]. В другие должности по масонским работам и управлению ложею выбирались из всех здешних лож [мастерами стульев] и должностными членами всех существующих здесь лож. Более всего теперь в «Астрею» избрано в должностные члены из ложи «Peterre zur Warheite», как изобилующей более всех других сурьезными, образованными и дельными людьми. Все русские, получившие хорошее образование, предпочтительнее вступают в эту ложу.