Записки графа Федора Петровича Толстого - [42]

21 число. Мы нигде не были.

22-е число. В 4 часа утра стали сниматься с якоря, но не успев поднять его на апанир[342], как принуждены были его опять отдать — за переменою ветра.

23-е число. Поутру подняли якорь и вышли из шкер в шестом часу пополудни.

24-е число. Отделившийся от нас еще у мыса Гангута [фрегат] под командою нашего же корпуса капитана господина Щулепникова опять с нами соединился.

25-е число. Увидели мы российское военное судно, которое, так же как и мы, лавировало всю ночь.

26-е число. Он нам открылся довольно близко — это был фрегат «Архипелаг», на котором командиром был также наш корпусной капитан Ефимович; он вскоре к нам подошел и стал на якорь и простоял целый день; а ввечеру уже поздно снялся с якоря и пошел в Ревель.

29-е число. Прошед мимо нас наш военный катер «Нептун», ищущий английских кораблей и российской эскадры, находящейся под командою вице-адмирала Баратынского[343].

30 число. Наш капитан решился идти в Ревель, потому что у нас оставалось очень мало воды и та так протухла, что с большим трудом можно было пить, да и провизии оставалось у нас очень мало. Увидев сегодни Долфордский маяк, мы пошли к нему и в 8 часу вечера стали на якорь.

31-го числа оказалось, что у нас для команды и на день не станет воды, почему капитан велел спустить на воду три катера и послал с ними артиллерийского офицера на берег за водою, но как другие наши фрегаты, узнав о недостатке воды на нашем фрегате, прислали нам воды на целые сутки, то и воротили катера. В 11 часу утра снялись мы с якоря и пошли в Ревель, лавируя до 8-ми часов, стали на якорь близ Суронского и Долфордского маяка.

Сентября 1-го числа в 7 часу утра снялись с якоря и в 8-м часу вошли в Ревельскую губу[344]. И подходя к городу, салютовали мы 7-ю выстрелами из пушек контр-адмиралу, стоящему с его эскадрою на ревельском рейде, а он нам отвечал 5-ю выстрелами. Пройдя эту эскадру, мы стали тоже на якорь.

2-е число. В 8-мь часов утра повезли с нашего фрегата половинное число гардемарин, а с протчих фрегатов — всех, в город. Приехав туда, Перфильев повел нас к тамошнему командиру над портом, вице-адмиралу Спиридову[345], и рекомендовал ему меня. Он знаком с моими родителями, много об них расспрашивал. Спрашивал также, где теперь находится дядя мой, Василий Андреевич, с которым он был вместе в Морском корпусе.

Вышед от него, спросили нас, кто хочет из нас обедать в городе на свой счет, почему я и еще несколько гардемарин остались в Ревеле. Мы вместе пошли осматривать город. Потом пошли в Битов трактир, где заказав себе обед, пошли опять ходить по городу. Были в церкви Алая, где показывают огромное ребро, вероятно какого-нибудь зверя или кита, за человеческое. Заходили еще в церковь, в которой в особой комнате со сводами лежит какой-то умерший принц[346] живший в Ревеле в царствование Петра 1-го, наделавший больших долгов, не заплатя их; почему Ревельская ратуша присудила его бальзамировать и не хоронить до тех пор, пока долги его не будут уплачены. Он уже около ста лет, как стоит тут совершенно высохший. Отсюда заходили [мы] в лавки и возвратились в трактир обедать. В 6-м часу пошел [я] с двумя нашими учителями в Екатеринталь[347], царский загородный дворец, довольно удаленный от Ревеля, выстроенный Петром Первым, как и хороший и довольно большой сад, в котором есть огромные дубовые деревья и перед дворцом прекрасные огромные каштановые деревья, посаженные Петром Великим. Пришли мы в Катеринталь уже в восьмом часу в исходе, когда ревельское общество, которое здесь собирается только по воскресеньям, начинало уже расходиться. В 9-м часу пришли мы к пристани, где нас уже ждали. Едучи на фрегат, мы слышали пушечную пальбу и узнали, что это была салютация пришедшей из Англии эскадре под предводительством адмирала Баратынского.

3-е число. Мы никуда не ездили, как и 4-го и 5-го, налившись в эти дни водою и приняв на фрегат провизию. 6-е число в 7 часов утра снялись с якоря, а в третьем часу опять стали на якорь.

10-го числа в 5-ть часов снялись с якоря, а [в] 6-м часу посреди моря стали опять на якорь.

11-е число. В 5 часов утра снялись с якоря и пошли к шкерам шведского берега, но по сделавшемуся опять крепкому ветру наш капитан поворотил назад к остроу Наргену (недалеко от Ревеля) и стал близ него на якорь.

12 число. В 6 часов поутру подняли якорь и пошли к ельсинфорским[348] шкерам. В первом часу показались нам в горизонте эти шкеры, а в 5-м часу пополудни мы в них вошли. Проходя первую крепость, салютовали ей из 7 пушек, а она отвечала нам из 4-х. Пройдя ее, стали мы на якорь.

13-[е] число. В 6-ть часов поутру поехали мы на катерах в крепость Свеаборг; приехав туда, пошли мы к коменданту этой крепости и начальнику этой части Финляндии, полному адмиралу, графу Кронштету, почтенному старцу. Мы остановились на площади перед его домом, а капитан и майор вошли в него. На этой площади стоит четыреугольная гробница генерала Ереншверта[349], основателя Свеаборга. Она высечена из дикого камня, с двух сторон в ней вставлены белого мрамора доски, на которых золотыми буквами сделаны надписи. Наш майор, вышед из дому, поставил нас во фрунт. Тотчас после него пришел и генерал Кронштет с нашим капитаном. Отдав ему честь снятием шляп по команде, после которой он, сказав нам несколько ласковых приветствий, повел нас смотреть крепость. Он довольно высокий, худощавый человек, с совершенно белыми на голове волосами. Осматривали укрепления крепости, видели ворота, сделанные для входу кораблей. Из крепости пошли к большому колодцу и резервуару, в который со всех сторон стекает дожжевая вода, которая, проходя чрез песок, делается совершенно чистою и свежею; у резервуара сделаны печи, дабы [и] в зимние морозы вода не замерзала. Она чрез трубы проходит в город и там — в разные колодцы. Жители крепости пользуются этою только водою, а другой пресной воды здесь нет.