Записки героя труда. Том 1. Мемуары - [3]

Раньше, я скептически относился к науке астрологии. Считал все эти знаки зодиака не более чем разность во времени рождения (а по сути – зачатия). Встретив астрологического близнеца и, учитывая далеко не полный перечень таких совпадений, навело меня на мысль, что «мнимая наука» – астрология ни такая уж мнимая как нам навязывали толкователи истин. Тщательно изучать свой гороскоп, по разным направлениям и заказав специальный гороскоп на здоровье. Стал сравнивать со своими: привычками, искушениями, вкусами и предрасположенностями. Почти всегда полное совпадение один в один. Когда-то, не внял советам гороскопа, «о здоровье» и заработал инсульт.

Рекомендую Вам более тщательно интересоваться своими гороскопами и гороскопами близких. Помните, что астрология создавалась и существует множество веков и практикуется во многих странах мира!

Восточная сказка

Времена правления в СССР Ю. Андропова. Конец «расцвета застоя». ВВП на подъёме. Решением Политбюро КПСС была поставлена задача построить в столицах республик и в городах – миллиониках музеи В. И. Ленина. В некоторых городах и республиках даже успели до начала перестройки это решение воплотить! Одним из первых воплотивших был Первый секретарь ЦК Киргизской ССР, бывший фронтовик (далее по тексту Первый). Он бросился в бой смело, как это делали во время войны киргизские солдаты. Тем более, что у него была веская причина выслужиться: ему грозил выход на пенсию из-за коррупционного скандала в республике. У него сработал инстинкт самосохранения, выработавшийся во время войны.

Как мне рассказывали киргизские фронтовики, если в очередном бою были большие потери личного состава среди славян, то после поминок по погибшим начинались «разборки», которые заканчивались мордобитием «инородцев», случайно оставшихся в живых. В конце концов, они начали бросаться в бой среди первых, как и «штрафники». Я обратил внимание, что у киргизских ветеранов орденов и медалей за военные подвиги порой больше, чем у фронтовиков-славян.

Первый поставил сложную задачу, перед творческой группой Московских художников – дизайнеров, создать этнографически – краеведческий музей с выставочным комплексом, «под брендом вождя» и кураторством столичного музея. Сроки поджимали, так как работу надо было завершить к пятидесятой годовщине образования Киргизской ССР.

В творческой группе московских художников-дизайнеров я был генеральным конструктором экспозиции. Контроль над ходом работ в группу был заранее внедрён осведомитель, как в то время часто делалось. Произошло это следующим образом. Позвонил главный художник Фонда А. А. Гравис (еврей) и убедительно попросил принять в творческую группу некого архитектора. Осведомляемся, не еврей ли он. Получаем ответ, что он русский. Дело в том, что в то время еврею устроиться на работу в столичный музей было нереально. Знакомство с новым сотрудником всех неприятно удивило. Звонок в мастерскую, открываем дверь, и перед нами стоит стопроцентный киргиз. Мы в шоке! Я тут и ляпнул: «Да у А. А. кто не еврей, тот непременно русский!» Так сын какого-то киргизского чиновника стал в нашей сплочённой группе переводчиком, архитектором и по совместительству «стукачом» Первого.

Под музей выделили готовое четырёхэтажное здание с благоустроенной прилегающей территорией, расположенное в центре города Фрунзе – столицы республики. Оно показалось нам слишком большим и амбициозным. Под экспозицию выделяли два этажа и выставочные залы – явный перебор. У здания возвышалась скульптура вождя, перед ней располагалась трибуна – копия той, что на Красной площади. Под трибуной был маленький зал с баром и туннель для «членовозов» (так в народе называли лимузины, в которых разъезжали «вожди народа»). Кстати, впоследствии, когда в Киргизии начались смутные времена, туннель пригодился. В случае активных действий толпы при проведении митингов местные «вожди народа» быстро и незаметно ретировались с митинга.

Когда был закончен первый этап проекта – концепция, мы выполнили на согласование макет. Долго ждали приёма. Жили в «партийной» гостинице при ЦК. Время коротали за игрой в бильярд, а в буфете попивали прекрасный местный бальзам, смешанный с водкой и подаваемый в чайничках для конспирации. Тогда уже начиналась борьба с выпивкой на рабочих местах и в рабочее время. Но вот, как всегда неожиданно, в одно распрекрасное утро нас позвали «на ковёр» к Первому. А были мы с опухшими мордами и красными глазами. По дороге некоторым пришлось закапывать нафтизин, чтобы убрать красноту глаз. Доложили концепцию музея «на отлично», всё прошло как по маслу. Профессионализм не пропьёшь! Первому понравился наш многоярусный макет. Он задал несколько вопросов, мы отвечали, как могли. По окончании он нас поблагодарил за оперативно проделанную работу, а когда мы стали уходить, он обратился ко мне, сказав: «А Вас попрошу остаться». Совсем как в фильме «17 мгновений весны», тогда впервые показанном по ТВ. Я остался, и мы проговорили с ним примерно полчаса. Он с пристрастием начал задавать вопросы, связанные с реализацией проекта. Но все они сводились к одному: возможна ли реализация такой грандиозной экспозиции в такие сжатые сроки.