Записки гаишника - [9]

Его затылок представлял собой кровавое месиво. Правая рука неестественно вывернута. Я прощупал пульс. Пульса не было. Человек был мертв.

Это был мужчина неопределенного возраста. По всем признакам – бездомный. Пахло от него соответствующе. В волосах была кровь, но, очевидно, и до того, как она туда попала, он не имел возможности помыть голову уже много дней, а то и недель. Раздувшееся лицо выдавало в нем пьяницу. Я не нашел при нем ни документов, ни телефона, по которому можно было бы позвонить кому-нибудь из его близких.

Как и полагается в таких случаях, я вызвал «Скорую» и ДПС. Как мог постарался утешить несчастную женщину, которая еще десять минут назад мчалась домой к своим детям, а теперь ее жизнь, возможно, была сломана из-за ужасной случайности.

Сложно было даже обвинить ее в невнимательности. По всей видимости, отчаявшийся мужчина решил покончить с собой в этот холодный зимний жуткий предрассветный час. Он прятался в кустах у обочины и выбежал на дорогу, едва заметив вдалеке автомобиль. Вот так судьбы двух незнакомых людей пересеклись в этой жизни всего на одно мгновение и столь роковым образом оказали друг на друга влияние.

Я был свидетелем этой страшной трагедии, поэтому еще долгое время не мог вернуться домой. Давал показания.

Как мог старался помочь женщине своим опытом и знаниями в нашей гаишной области. Тем не менее она совершила убийство, хоть и непреднамеренное, и должна будет за это отвечать.

Вернулся домой я только к обеду и сразу лег спать, но еще очень долго не мог уснуть, потому что перед глазами стояли спутавшиеся сальные волосы с запекшейся кровью на расколовшемся затылке.

Я видел на своей практике множество страшных аварий: мотоциклисты, растертые по шоссе, люди с переломанными ногами после тяжелых ДТП и многое другое. Но почему-то именно тот бездомный еще очень долгое время не хотел исчезать из моего сознания всякий раз, когда я ложился спать.

Не знаю, что тому причиной. Моя ли жалось к той несчастной женщине, или предрассветный час в совокупности с моей усталостью, или то, что я сам видел, как все это произошло буквально в нескольких метрах передо мной. Так или иначе тот случай я не мог забыть еще долго.

Но время обладает уникальной способностью стирать из нашей памяти даже самые страшные вещи. Я забывал постепенно. Я понял это в тот день, когда однажды не смог вспомнить, как зовут ту женщину.

Ее имя совершенно выветрилось из моей головы, хотя в момент заполнения протокола там, на Яузе, в то ужасное утро, оно было произнесено не меньше сотни раз, я был уверен, что не забуду его до самой смерти. Впрочем, расколотый череп с кровью, запекшейся в грязных волосах, еще не раз служил причиной моей бессонницы.

Однако на этом история не закончилась, хотя я предполагал иное. В один прекрасный день, спустя примерно год после происшествия, мне довелось вспомнить имя той женщины – язык не поворачивается назвать ее убийцей, хотя по большому счету так оно и есть – при весьма необычных обстоятельствах.

После утреннего развода в отделении я забежал в кабинет к своему коллеге, который накануне ездил на рыбалку в одно очень классное место и обещал дать мне адрес и контакты владельцев того отеля. У него на приеме сидела какая-то тетка, на которую я не обратил бы ни малейшего внимания, если бы приятель не попросил меня подождать, пока он закончит.

Я сел на стул и стал ее рассматривать.

Как я уже говорил, все гаишники – очень хорошие психологи. Иногда им достаточно одного взгляда на человека или его фотографию, чтобы «прочитать» очень многое о его жизни, стремлениях, проблемах. Я не исключение.

Мой коллега был одним из тех кабинетных служащих ГИБДД, которые занимаются всякими дополнительными документами с людьми, которые как-то провинились на дороге и были пойманы гаишниками вроде меня.

У нарушительницы было сухое озабоченное лицо с рыбьими потухшими глазами. Вокруг глаз много морщин, синяки и мешки, тщательно замазанные тональным кремом, но от этого не менее заметные. Похоже, ей многое пришлось пережить в последнее время.

Кольца на правой руке не было. Заставкой на телефоне служили лица двух маленьких смеющихся девочек – я сразу понял, что это фото ее дочерей. Шуба неплохая, но не самая новая. Сумка тоже дорогая, но с потертостями. Видимо, давно не обновляла свой гардероб.

Рассматривать дамочку мне вскоре надоело, и я обратил свой взор к окну. Внезапно что-то привлекло мое внимание, и я стал прислушиваться к разговору. Наконец я понял, что имя, по которому мой коллега обращается к этой женщине, мне знакомо.

Я еще раз пристально вгляделся в ее лицо, и вдруг с удивлением узнал в ней ту самую хозяйку красной «Мазды», которая на моих глазах год назад сбила бездомного на Яузе. Это, без сомнения, была она, только осунувшаяся и постаревшая.

Неужели она до сих пор таскается по инстанциям! С другой стороны, это хорошо, это значит, что ее не посадили и у детей пока есть мама.

Она, к слову, меня, кажется, не узнала. Ничего удивительного, тогда я был в штатском, теперь в полицейской форме. Тем более женщина, похоже, столько всего пережила за последний год, что окружающий мир сузился до ее главной проблемы – ничто другое ее не интересовало, на это просто не хватало энергии.