Записки фельдшера - [2]

— Позови ее.

— Ну что там? — оживилась собеседница в трубке.

— Подождите, сказала.

— Слушаю, «Ромашка», — раздался в диспетчерской искаженный расстоянием голос Милявиной.

— Офелия Михайловна, вы где находитесь?

— На месте вызова, где же еще?

— Тут звонят встречающие, говорят, что бригады до сих пор нет.

— Пусть глаза свои разуют! — вспылила Офелия. — И встречают где положено, а не у черта на куличках!

— Ясно, четырнадцатая. Что с больным?

— Отравление суррогатами алкоголя, повезем в «тройку».

— Вас поняли, везите. Надежда Александровна?

— Слышала, — Васильева поудобнее перехватила трубку. — Женщина, вы меня слышите? Бригада больного уже обслуживает, вы где встречаете?

В трубке раздалось змеиное шипение, сменившееся гудками отбоя.

— Извинилась? — насмешливо поинтересовалась Марина Афанасьевна, откладывая рацию в сторону.

— И торт обещала испечь, — улыбнулась Надежда Александровна. — Марин, у нас кто на станции?

— «Шоки» и «психи».

— Милявину после госпитализации пригласи сюда, пусть для амбулаторных хоть кто-то будет. И Зябликова тоже, хватит ему по Цветочному шарахаться.

— Хорошо.

Зазвонил телефон диспетчера.

— «Скорая», десять, — взяла трубку Оля. — Слушаю вас. Что? Что? Какой адрес? Да, мы приняли вызов, сейчас нет свободных бригад. Жалуйтесь, ваше право. Что? Да сама ты б…дь!

Привычно грохнула трубка о рогульки.

— Оля!

— Вы слышали, кем она меня…

— Оля, прекрати, сказала! Все эмоции после смены, ладно?

Телефон у Оли зазвонил вновь.

— «Скорая», де… — начала диспетчер. — Женщина, да сколько можно звонить, я же вам русским… Хватит орать!! Я тоже орать умею!

Васильева быстро вышла из кабинета и толкнула дверь в диспетчерскую, подходя к разъяренному фельдшеру. Оля, увидев ее, щелкнула кнопкой громкой связи.

Да, было что послушать!

— Да у вас во дворе две машины стоят! — заходился в крике женский голос. — Кому вы брешете, я же с окна все вижу!

— У меня свободных бригад нет! — рявкнула Оля. — Ждите!

— Я вас там всех попересажаю, сволочи! У меня бронхиальная астма, на такие вызовы вы обязаны выезжать сразу же!

— На чем я к вам выеду? На такси?

— Да мне плевать, на чем! Вы должны!!

— Я вам ничего не должна!

— Так, девушка, вашу фамилию и номер! Я буду жалобу в Горздрав писать! Фамилию!!

— А адрес домашний не нужен?

— Тише, тише, Оленька, — Васильева протянула руку. — Дай я поговорю. Слушаю вас.

— Что — «слушаю»?! Кто это?!

— Это старший врач смены Васильева Надежда Александровна. Я вас слушаю!

— Это я вас слушаю! Что у вас там за курвы работают?! У меня бронхиальная астма, я инвалид, а «Скорую» уже сорок минут жду! Я уже дышать не могу, вы понимаете или нет?!! Вы на такие вызовы выезжать должны немедленно, а уже сорок минут прошло! Сорок!! Тут сдохнуть можно от вашей…

— Что вы принимали из препаратов?

— Что?

— Я спрашиваю, какие вы препараты приняли до приезда бригады?

— Какие, нахрен, препараты?! Я ды-шать не мо-гу, понимаете вы это или нет, идиотка!

— Судя по тому, как вы кричите, у вас с дыханием все в порядке. Поэтому я и спрашиваю, что вы принимали. Я же вам не грублю.

— Вы там что, издеваетесь все, что ли?! Я этого не оставлю, я к вашему начальству пойду, вы у меня все вылетите с работы, ясно?

— Да ясно, ясно. Вылетим. Но ответьте мне все-таки, чем вы обычно снимаете приступ?

В трубке воцарилась кратковременная тишина.

— Эуфиллин я принимаю! — наконец бросила женщина. — В таблетках, которые участковый назначил. Довольны?

— Прекрасно. У вас он еще остался?

— Нет! Я утром выпила последнюю, а сейчас задыхаться стала!

— А из ингаляторов что-нибудь есть — сальбутамол, беротек?

— Беротек. Мне он плохо помогает!

— Сегодня принимали?

— Да, принимала! Он плохо помогает, вы это можете понять? Через час все снова начинается!

— Но помогает же? Вот и купируйте одышку беротеком, пока приедет бригада. Сейчас на станции сейчас свободных нет. Те, что есть — это специализированные. Мы не имеем права отправить к вам реанимационную бригаду, потому что если сейчас кто-нибудь вздумает утонуть, повеситься или отрубить себе палец, нам некого будет посылать. И тогда нас точно пересажают за то, что мы отправили спецбригаду на непрофильный вызов.

— Мне что — палец себе отрубить, чтобы вы приехали?

— Не надо ничего рубить. К вам приедут в любом случае, раз вы нас вызвали. Просто все бригады сейчас на вызовах — поймите нас! Если мы пошлем «реанимацию» к вам, а где-то автоавария случится — с родными погибших из-за своевременного неоказания медицинской помощи кто объясняться будет? Вы? Возьмете на себя смелость сказать людям, потерявшим родных, что противошоковая бригада в этот момент снимала вам приступ бронхиальной астмы, который вы и сами в состоянии снять?

В динамике телефона что-то отчетливо хрустнуло, и потянулись частые гудки.

— Сука, а? — прокомментировала Оля. — Я эту мразь хорошо знаю, не первый день звонит. Лень ей в аптеку шлепать, так «Скорую» вызывает…

— Оля, Оля, — Васильева умоляюще протянула руки. — Я тебя прошу! Ну, пусть сука, пусть мразь, пусть вызывает! Но не ори на них только.

— Да зла не хватает, Надежда Александровна! Талдычишь им одно и то же каждый раз!

— Все равно не убедишь. Уж поверь моему опыту — пока не оказана помощь больному, он, как и его родные, с бригадой разговаривают на разных языках. Когда они все на эмоциях, им что-либо объяснять бес-по-лез-но! Не поймут, по той простой причине, что не хотят понимать! В них эмоции бурлят, как правило — негативные, и они требуют выхода. На кого? А на «Скорую», тем более что повод шикарный — долго едут.