Записки фаворитки Его Высочества - [17]

– Что ты о себе возомнила, выскочка? – У Эльвиры вновь прорезался дар речи. – Ты – никто, ты просто прислуга! Возвращайся в свою конюшню!

– Не в конюшню, а в оранжерею, – со вздохом поправила я.

– Да хоть в свинарник! – продолжала гнуть свою линию фрейлина. – Немедленно убирайся отсюда вон!

Я постепенно начинала злиться и с трудом удерживала себя от того, чтобы тоже перейти на личности.

– Эльвира, мне только кажется или вы пытаетесь распоряжаться в моих покоях? – спокойно спросил Рауль.

– Простите, ваше высочество, – тяжело дыша, фрейлина обернулась к принцу, – но эта выскочка вывела меня из себя. Она просто околдовала вас; у этих Говорящих есть очень сильные чары.

– Чары Говорящих распространяются только на животных, – отозвался принц. – Так что спасибо за лестное мнение.

Эльвира заметно покраснела:

– Я не…

– Спокойной ночи! – настойчиво сказал Рауль, красноречиво распахивая дверь.

Бросив на меня последний злобный взгляд, фрейлина вышла вон.

– И что это было? – поинтересовался принц, глядя на то, как я расположилась в его постели.

– Следую вашему совету, – пояснила я, поспешно натягивая платье на голые плечи. – Борюсь за свои права.

– У тебя неплохо получается. Эй, кто там есть! – Он повысил голос, на этот раз обращаясь к тем, кто дежурил за дверью.

Дверь робко приоткрыли, и в опочивальню просочились двое стражников. Они остановились у самого входа и замерли, вжав голову в плечи, хорошо понимая, что серьезно провинились.

– Какого дьявола вы делаете на страже, если пускаете сюда кого попало? – спросил принц, окидывая их тяжелым взглядом. – Может быть, вас лучше отправить на границу воевать с разбойниками и кочевниками?

Ответить провинившиеся не осмелились; один из них лишь позволил себе едва заметно качнуть головой из стороны в сторону.

– И в самом деле, – от взгляда принца данное движение не ускользнуло, – этого делать нельзя. Если вы станете охранять границу, королевство захватят первые же, кто того пожелает! Я жду объяснений, – сказал он, помолчав несколько секунд. – Как случилось, что вы нарушили приказ?

– Мы подумали, что госпоже Эльвире входить не возбраняется, – пробормотал один из стражников, глядя в пол.

– Она так настаивала… – поддержал сослуживца другой.

– И в прошлый раз, когда она пришла без предупреждения, вы велели ее пропустить, – добавил первый.

– И что же, было настолько трудно сообразить, что сейчас несколько другой случай? – осведомился принц.

Стражники виновато развели руками.

– Идите отсюда вон, – раздраженно отмахнулся Рауль. – Я разберусь с вами позже. И скажите там, пусть принесут еще вина.

– Говорил я тебе: не надо пускать одну девицу, когда внутри другая, – тихо пробурчал первый стражник, выходя из комнаты. – А ты заладил, мол, две сразу – это еще лучше будет…

Сдерживать хохот мне удалось ровно до того момента, как за ними закрылась дверь.

– И все-таки нехорошо получилось, – призналась я, отсмеявшись. – Девушка сильно расстроилась, в сущности, на ровном месте. А она в вас, по-видимому, влюблена по уши.

– Влюблена? – изогнул брови принц. – Господь с тобой! Она пытается раскрутить меня на то, чтобы я пожаловал ее брату титул графа. И вот сейчас, когда она на полпути к цели, появляешься ты.

– Что же вы тогда с ней встречаетесь, если точно знаете, для чего ей это нужно? – изумилась я.

– Ну ты же мне отказала. Что теперь делать – приходится довольствоваться тем, что есть.

Даже будь я наивной дурочкой, готовой поверить в эту трогательную историю, слова принца были настолько щедро пропитаны сарказмом, что сомнений в их неискренности не оставалось.

– Я вам не отказала, – поспешила возразить я.

– Что-что?

– Формально – не отказала, – настаивала я. – Кто же станет отказывать принцу крови? Я пока еще не сумасшедшая.

– Ах так? Ну тогда давай ложись, – усмехнулся он, кивая на кровать.

– Вот теперь отказала, – констатировала я.

В дверь в очередной раз постучали, и в опочивальню вошел лакей. В руках он держал поднос с бутылкой вина, бокалами и вазой с какими-то очередными сладостями. Лакей чинно прошел к столику, сохраняя при этом профессионально отрешенный вид, поставил поднос, разлил вино по бокалам и с поклоном удалился. Готова поклясться, он действовал бы столь же невозмутимо и размеренно, если бы в этот самый момент мы с принцем работали в постели над продолжением королевского рода.

– Я говорил только о вине. Что еще они притащили? – поморщился принц, подходя к столику.

– Решили вас задобрить, – пояснила я. – Надеются, что после кусочка пудинга у вас поднимется настроение и вы не станете слишком сурово наказывать их за оплошность.

– Ерунда, наказание определяется вовсе не моим настроением, – сказал Рауль, но, немного поразмыслив, добавил: – Впрочем, можно это проверить.

С этими словами он вытащил из вазы печенье и поднес его ко рту. Громкий лай взорвал только-только восстановившуюся в опочивальне тишину. Тони, в мгновение ока оказавшаяся возле принца, пыталась выхватить печенье из его руки, проявляя чудеса прыгучести.

– И что это значит, Говорящая? – спросил принц, стараясь перекричать не утихающий лай.

– Это значит, – посерьезнев, ответила я, – что Тони честно отрабатывает свое право спать в вашей постели.