Записки эмигрантки 2 - [12]

•      Я шопоголик! – сразу объявила она мне. – Это именно тот вариант: вещи вешать уже некуда, но и носить нечего! Пройти мимо магазинов не могу! Что делать? Так я устроена!

Пока мы дошли до салона, я успела узнать, что в свое время у нее был свой бизнес, в Нью Джерси, что у нее три дочки – все от разных браков, два внука.

•      А чем занимается Казимир? – поинтересовалась я.

•      У него бизнес. Он перевозит людей, которые переезжают из штата в штат, – объяснила она мне. – Ну, а я вот пытаюсь найти что-то по специальности.

•      Ты давно здесь?– спросила я.

•      Да, уже двадцать пять лет. Приехали из Ленинграда со старшей дочкой, ей было пять. Две остальные родились здесь. А вот мы уже, кажется, и пришли!

Толкнув огромную стеклянную дверь салона, мы вошли внутрь. Запахи шампуней, лаков и кондиционеров ударили в нос. К нам подошла девушка-администратор.

•      Я могу вам помочь? – поинтересовалась она.

•      Да, у меня назначена встреча по поводу работы, а это моя модель, – указала Лина на меня.

•      Проходите, пожалуйста, – пригласила нас девушка, улыбаясь.– Сейчас к вам подойдут.

Присев в кресло, я огляделась вокруг. Кто может стричься в таком дорогом салоне ( о том, что он дорогой, сомневаться не приходилось – в самом центре Манхэттена)? Дамочки старше среднего возраста, конечно. Парень-мастер пытался соорудить из двух волосин, оставшихся на полулысой голове одной из таких дамочек, подобие модной стрижки. Кто-то сидел с «масками» на голове, кто-то с фольгой. Вокруг посетительниц суетилось много мастеров-мужчин. Ориентация их сомнения не вызывала, но кому какое до этого дело?

•      Проходите, – подошла к нам женщина постарше. – Вы, наверное, хотите сначала помыть голову своей модели?

•      Нет, – ответила Лина, – прическу я буду делать, не моя голову – иначе все рассыплется.

Я села в кресло. Лина стала колдовать над моими волосами. Обожаю, когда касаются моих волос, головы – могу сидеть так бесконечно. Я даже зажмурилась от удовольствия, но все было закончено очень быстро. Открыв глаза, я пожалела, что не взяла с собой фотоаппарат – запечатлеть красоту. С такой прической можно сразу под венец – вот, правда, не с кем! Какие-то пряди подколоты булавочками, какие-то небрежно ниспадали, прикрывая уши, но все выглядело нарядно-стильно-сексуально. Парикмахеры подходили оценить, в глазах чувствовалось одобрение.

•      Красивые волосы! – хвалили они.

•      Спасибо, – улыбалась я.

•      Красивый цвет! – подошел парень-стилист ко мне. – Это натуральный?

•      Почти! – улыбнулась я.

Я не тратила сотни долларов на парикмахерские-салоны. Это не входило в мою статью расходов. Всего один раз в жизни покрасив волосы в одном из салонов Москвы, я глубоко пожалела об этом: моя шевелюра приобрела неестественно-петушиный цвет. В тот же день мне необходимо было сфотографироваться на заграничный паспорт. Каждый раз выезжая за границу по вышеупомянутому документу, я лицезрела яркое напоминание того, что нельзя посещать неизвестные салоны. Крашусь я сама и каждый раз люди интересуются, натуральный ли это цвет. Это же относится и к стрижке – я не привыкла доверять свои волосы кому ни попадя. Да, наверное для парикмахера тоже приятно работать с хорошими волосами, а не с пушком, которым покрыты черепа большей части клиентов этого салона.

•      Пойдем, помоем голову, – прервала мои мысли Лина. – В принципе, они должны дать человека, чтобы тебе помыли, помассировали голову, промыли все хорошенько – ведь я использовала лак для прически.

Однако, салон не выделил никого для мытья волос и Лина проделала это сама. Подстригла она меня быстро и, на мой взгляд, немного короче, чем я ожидала, но конечный результат меня удовлетворил. Кажется, он понравился и менеджеру, который проверял Линину работу.

•      Ну вот и все! – сказала она, снимая с меня полотенце.– Мы с тобой свободны. Они мне позвонят.

•      Я думаю, тебя возьмут, – обнадежила я ее. – Ты классный мастер!

•      Надеюсь! Очень хотелось бы здесь работать. Я обожаю Манхэттен – жить не могу без него. Приезжаю часто сюда одна, просто побродить по улицам, по магазинам, иногда даже в кино одна хожу, – призналась мне Лина, когда мы вышли из салона.

•      А что же Казимир?

•      У нас с ним расписания не совпадают… – грустно улыбнулась она. – Да нет, просто он не любитель Манхэттена. Он домосед. Он даже не любит ходить кушать куда-то, старается уговорить меня готовить дома. А я не хозяйка. Я ему сразу сказала, когда познакомились. Оба мои мужа здесь, в Америке, были американцами, вот Казик – первый русский. Надо же, угораздило!

•      А почему имя польское? – поинтересовалась я.

•      Да он из Белоруссии, там поляков много, у него тоже корни есть. Я все эти годы была так далека от русской жизни, культуры! Сейчас возвращаюсь в забытое прошлое – русское телевидение, русские магазины. До Казимира я даже завтрак дома не готовила. У американцев принято ходить завтракать в дайнинг, ресторан.

•      У тебя же трое детей!– удивилась я. – Как же ты завтраки не готовила?

•      Да как-то обходилось! А сейчас его не вытащить лишний раз! Ты домой сейчас? – поинтересовалась Лина у меня.