Записки Джека-Потрошителя - [83]

«Таймс» от 12 ноября 1888 года

На мгновение перед полицией забрезжил луч надежды, когда некий коммерсант по фамилии Уингейт обвинил своего делового партнера Пирса Робинсона в убийстве Мэри Келли. Снова на сцене появляется сержант Уильям Тик, который недавно арестовал Джона Пайзера по обвинению в том, что тот — Кожаный Передник. На этот раз Тику поручено проверить алиби Робинсона, которое безукоризненно, — в ночь убийства тот был в Саффолке.

Джеймс Монро занимает кабинет сэра Чарльза Уоррена. При личной встрече заклятых врагов на лице Монро не отражается никаких чувств, Уоррен, со своей стороны, демонстрирует выдержку кадрового офицера.

— Не могу не высказать восхищения вашим упорством! — замечает он, в последний раз оглядывая кабинет, в котором провел два последних года. — Теперь вам предстоит самостоятельно заниматься этим делом. Впрочем, вы, кажется, с самого начала проявляли к нему большой интерес.

— Да, — Монро отвечает легким поклоном. — Хочу сказать, что отдаю должное всем предпринятым вами усилиям. Однако позвольте заметить, что, гоняясь за убийцей, вы упустили из вида главное.

Уоррен хмурится, ожидая продолжения.

— Вы не смогли найти убийцу, но это не самое страшное. Хуже всего то, что вы не управляли информацией, и в результате пресса сделала вас козлом отпущения, а полицейское управление выглядело беспомощным в глазах общественности. Вас подвела ваша честность, которая в данном случае вряд ли может быть лучшим помощником.

Сэр Уоррен невозмутимо выслушивает эти упреки. В том, что говорит Монро, очевидно, есть определенный смысл. На всем протяжении расследования полковник никого не пытался ввести в заблуждение. Все, что он предпринял в отношении прессы, касалось требования к офицерам не распространять непроверенных данных.

— Уверен, что вы сумеете исправить положение, — замечает он.

Когда двери за сэром Уорреном закрываются, Джеймс Монро откидывает голову на спинку кресла и закрывает глаза. Разумеется, он сумеет исправить ситуацию, созданную нерасторопным и прямодушным предшественником. Еще до отставки Уоррена у Джеймса Монро был план, который он теперь и претворит в жизнь. Этот план, в конечном счете, должен вывести из-под удара полицию и восстановить спокойствие в столице.

Генри Мэтьюз с ним солидарен, и Монро может рассчитывать на его понимание и поддержку. Министр встречается с новоиспеченным главным комиссаром в Уайтхолле, чтобы обсудить текущее положение дел. С отставкой «неудобного» Уоррена закончились раздоры, продолжавшиеся последние три месяца. Три месяца, пока Потрошитель орудовал на улицах Лондона, в кабинетах высших полицейских чинов шла борьба, которая ничуть не способствовала продвижению расследования.

— Вы понимаете, Монро, что это не может продолжаться? Еще одно или два таких убийства — и полиция будет окончательно дискредитирована. Снова будет поднят вопрос, как это уже неоднократно случалось, о сокращении полицейского аппарата и ассигнований на его содержание. И подобные предложения могут отныне рассчитывать на поддержку. Вы понимаете, чем это в итоге обернется?

— Да, и я уверен, сэр, что мы сумеем решить вопрос независимо от результатов расследования. Смею вас заверить, что наши сотрудники, включая Роберта Андерсона, понимают серьезность ситуации, и мы готовы сделать все, чтобы прекратить эту истерию с Джеком-Потрошителем.

Чиновники обмениваются понимающими взглядами.

— Я рад, что вы со мной солидарны! — кивает Мэтьюз.

Джеймс Монро еще раз навещает Томаса Баллинга, чтобы лично сказать ему, что письма Потрошителя больше не должны приходить в Центральное агентство новостей. Монро приезжает к дому Баллинга вечером двенадцатого ноября. Оглядевшись, он входит в дом и поднимается по лестнице к квартире журналиста. Дверь в нее не заперта. Монро толкает ее рукой в перчатке, переступает порог и проходит в кабинет Баллинга. Он исполнен дурных предчувствий, и они полностью сбываются.

Томас Баллинг мертв — кто-то перерезал ему горло. Журналист сидит за своим столом, уткнувшись лицом в бумаги. Лужа крови, растекшаяся по столу, замарала все, в том числе и черновики писем Потрошителя, которые теперь необходимо уничтожить. Монро не собирается заниматься этим в одиночку. Он высовывается в окно и зовет одного из своих детективов.

Пока тот спешит наверх, Монро осматривает комнату. Очевидно, Томас Баллинг был пьян настолько, что даже не сопротивлялся. Нет никаких следов борьбы.

— Бедный дурак! — восклицает Монро.

Баллинг вышел из игры как раз вовремя, когда его услуги были больше не нужны. Для Джеймса Монро это, скорее, явилось удачей, но ему по-человечески жаль журналиста.

Гарольд Дарлинг открывает дверь и вдыхает застоявшийся запах сырого дерева, который, сдается ему, никогда уже не изгнать из этого дома, сколько его ни протапливай. Никто не встречает его. Очередной слуга, нанятый на днях, оставил дом почти немедленно. На этот раз к непонятным шорохам и шагам, составлявшим предмет жалоб его предшественников, прибавился непонятный запах, который иногда появляется в доме. Источник запаха остаетсяся неустановленным — с газовыми трубами все в порядке, и прибывший для их осмотра мастер не обнаружил ничего подозрительного. Дарлинг раздевается в прихожей и прислушивается к тишине в доме. Уолтера Сикерта в тот вечер нет здесь, он перебрался к заболевшей супруге. Тем не менее Гарольд Дарлинг явственно ощущает чье-то присутствие. И не успевает он войти в гостиную, как где-то в глубине дома отчетливо раздаются скребущие звуки.