Записки десантника - [3]

К нам подошла группа партизан. Передний, плечистый парень в кубанке, пояснил:

— А нас Дядя Коля послал вам на помощь.

— Свет ты мой, помощники! Без вас дело обошлось, — отрубил Борис.

— Тем лучше. Ну, так вы к кострам? А мы поищем здесь мешок.

— Какой мешок? — насторожился я.

— Да один из ваших мешков отнесло куда-то в эту сторону. Комбриг приказал нам поискать сперва вас, а потом груз. Так что мы пойдем.

Партизаны направились в глубь леса, из которого мы уже выходили. Впереди между редеющими деревьями замелькали огни. Артур ускорил шаги, мы — за ним и через несколько минут увидели костры. Оттуда навстречу двинулась большая группа партизан. Неугомонный Артур выпалил:

— Сам Дядя Коля идет вас встречать!

В озарении близких костров я различил комбинезоны своих товарищей москвичей и шедшего впереди человека среднего роста в телогрейке и пилотке. Это, как мне подсказали разведчики, и был партизанский комбриг Петр Григорьевич Лопатин, или, как тут его все звали, Дядя Коля. Меня командировали к нему в качестве заместителя по разведке. Увидев меня, Дядя Коля пошел быстрее. Я тоже прибавил шагу. Мы сошлись и крепко обнялись.

У пртизанского костра

На лесной поляне, освещенной огнями четырех огромных костров, стоял такой шум, что в первое время трудно было разобрать, кто и что говорил. Десантников наперебой забрасывали вопросами, и возбужденные москвичи спешили поделиться новостями с Большой земли, впечатлениями от полета, угощали партизан свежей махорочкой.

Все мои товарищи приземлились благополучно, только Храмцова, как и меня, отнесло в сторону, и он присоединился к остальным незадолго до моего прихода.

Отнесло на лес также один грузовой мешок с питанием к рациям и с радиоаппаратурой, что очень волновало радистов, особенно Таню, затратившую много сил и энергии, чтобы запастись в Москве всем необходимым радио-имуществом.

— Не волнуйтесь, девушка, — успокаивал Таню невысокий, сутуловатый, одетый в кожаную тужурку комиссар бригады Чулицкий. — Не было еще случая, чтобы партизаны не нашли в лесу то, что требуется.

— Что верно, то верно, — поддержал его один из командиров, выделявшийся из среды партизан своим плоским, изрытым оспой лицом и крупным мясистым носом, какой нередко встречается у людей, пристрастных к спиртному. — В лесу партизану разве только невесту найти трудно.

— Невесту, товарищ Захаров, после себе будешь искать, а сейчас возьми ребят своего отряда и займись розыском мешка, — приказал Лопатин.

— Товарищ комбриг! Разрешите и нам отправиться на розыски груза, — раздался за моей спиной знакомый голос.

Я обернулся и увидел Бориса, Николая и Артура. При свете ярко пылавших сухих бревен я смог впервые бегло разглядеть эту троицу. Впереди стоял Борис Качан — широкоплечий, русоволосый паренек лет восемнадцати, с крупными чертами лица и упрямым выражением глаз. Стоявшие позади него Николай и Артур резко отличались друг от друга. Высокий, статный, с тонкими правильными чертами лица и спокойным взглядом, Николай казался красавцем рядом с низеньким, широкогрудым, с покатыми плечами Артуром, небольшое личико которого с шустрыми, плутоватыми глазами не отличалось особой привлекательностью.

— Хотите показать москвичке, какие вы ловкие? — усмехнулся комбриг. — Ну что ж, раз на то пошло, можете отправляться. Только уговор: с пустыми руками не возвращаться..

— Есть не возвращаться с пустыми руками! — отчеканил Борис.

Разведчики с решительным видом направились в сторону леса.

— Присядем пока к огоньку, — предложил Лопатин. — На базу двинемся с восходом луны.

Расселись у костра. Все много и жадно курили, похваливая московский табачок. Струйки дыма вились над нашими головами и в ярком освещении казались розовыми. Высокие языки пламени устремлялись в черное небо, выхватывали из темноты полукружье лесной опушки, пробегали красноватыми бликами по лицам партизанских командиров.

«Ба, да ведь у меня в кармане письмо», — вспоминаю я и вручаю конверт начальнику оперативной разведки Рудаку. Высокого роста, сильный, этот воин с мужественным лицом не может скрыть волнения, когда у него в руках вместе с письмом жены оказывается фотография маленькой дочурки.

— А ну, покажи, какая она у тебя!

— У, глазастая! Вся в папу, — обступают Рудака остальные командиры.

— А как насчет вооружения и боеприпасов? — обращается ко мне начальник штаба Большаков, и моложавое лицо его — под стать молодцеватой, подтянутой фигуре — почему-то выражает смущение. — Скоро Москва подбросит их нам?

Я называю количество пулеметов, автоматов, взрывчатки, упакованных в мешки и приготовленных для отправки в бригаду со следующими самолетами.

— Несу-у-ут! — проносится в этот момент по поляне радостный крик.

Но радость оказалась преждевременной. Партизаны отряда Захарова принесли только парашют.

— А где же мешок? — сухо спросил Лопатин.

— Мы обыскали всю поляну вокруг того места, где обнаружили парашют, но груза нигде не оказалось, — доложил Захаров.

— Странно, куда же мог деваться мешок? — промолвил Рудак. — Тут что-то не то…

— Да он, наверное, оторвался в воздухе от парашюта и лежит сейчас где-нибудь в кустах. Как его найдешь в такой темноте? — оправдывался Захаров.