Записки датского посланника при Петре Великом, 1709–1711 - [23]
Диакон с кадилом (в руке) переходил по всей церкви от одного образа к другому и перед каждым троекратно кадил, как описано выше. Кадил он и священным книгам, и всем присутствующим в церкви, и священникам, и всем церковнослужителям, покадил даже на клирос[76], где стоял я, и наконец унес кадило в (алтарь). Вслед за тем он тотчас же снова вышел, держа перед собой в руке, за середину, висящий на его (плече орарь), сделал земной поклон, трижды перекрестился (орарем) и, оставшись в том же положении [то есть, очевидно, продолжая держать перед собой орарь], начал читать наизусть (ектению). В конце каждого (прошения), заключительными его словами, он давал певчим тон, и весь хор стройно пел ему в лад, выводя басовую, теноровую и альтовую партии. Певчих было 11 человек. Пока (они) пели, (диакон) продолжал громко и отчетливо говорить; временами певчие прерывали пение, но диакон все продолжал говорить. Далее, в то время как (певчие) пели «Господи помилуй», «аллилуйя» и прочее, чего я не понимал, диакон снова вошел в (алтарь) с левой стороны. Затем царские врата отворились, и завеса была отдернута, причем во вратах остался один висящий (в воздухе) голубь, изображение Святого Духа.
В (алтаре) в прежнем облачении (стоял) диакон и кадил перед четвероугольным позлащенным и посребренным (пре)столом, имевшим локтя два в квадрате. (Престол) стоял на четырех равным образом позлащенных ножках, представляющих собой изваяния четырех евангелистов; под ним стоял позлащенный агнец, Agnus Dei, держащий правой (передней) ногой позлащенную чашу, а между передними ногами хоругвь с (изображением) креста. Возле (пре)стола стояло два аналоя, покрытых каждый шерстяным платом с (золотою) каймой. На (пре)столе стояло распятие; (подножием ему) служил позлащенный шар, вокруг которого обвилась змея, кусающая себя за хвост.
Затем диакон покадил перед старинной лютеранской алтарной доской, оставленной на прежнем месте и освященной для (православного) употребления, (покадил) перед дарами, стоявшими справа в (алтаре) и покрытыми платом с (золотой) каймой; то были серебряные дискос и потир, подобные нашим датским; (покадил) и перед большой книгой in folio, похожей на Библию. Книга эта была кругом окована позолоченной медью, а на одной стороне (сверх того) украшена красными, зелеными и голубыми (драгоценными) камнями. Наконец (диакон) покадил священнику, облаченному в красную ризу без рукавов, с (золотой) оторочкой вокруг шеи. Риза эта была подобно желтой камкой и сшита так, чтобы надеваться с головы; была она шире датского священнического облачения (и) хватала до колен, руки священника выходили снизу под ее подола, (так что) когда ему надо было что-нибудь брать (передний край) ризы лежал на его руках против груди. При этом (открывалась) епитрахиль из травчатой шелковой (материи), спускавшаяся с его шеи до (самых) ступней и напоминавшая окрылья, висящие спереди на наших священнических облачениях.
После того как диакон покадил еще двум церковнослужителям, находившимся с ним в алтаре, священник подошел к означенной большой книге, поклонился и перекрестился перед нею и, поцеловав ее, передал диакону. Тот поцеловал сначала книгу, потом руку у священника и затем, приняв от него книгу, с величайшим благоговением вынес ее в царские врата. Тут он (снова) поцеловал ее и передал священнику, у которого (опять) поцеловал руку. (Потом) священник стал читать и петь с книгой в руках. Хор отвечал ему. Далее диакон, с рукоцелованием, снова взял у священника книгу и, положив ее на аналой вне (алтаря), прочел несколько (стихов), стоя лицом к (алтарю). Оканчивая чтение, он, как и прежде, дал тон певчим, и хор тотчас запел ему в лад. После такового чтения (диакон) опять передал книгу, с рукоцелованием, священнику, который, поцеловав книгу, положил ее на четвероугольный (пре)стол, затем сделал перед ней земной поклон и (еще раз) поцеловал ее. Оттуда священник и диакон пошли вместе к дарам. (Тут) священник, дав поцеловать свою руку диакону, положил к себе на левое плечо шерстяной плат, покрывавший дискос и потир, затем поставил диакону на голову дискос с нашитым поверх него (воздухом) из шерстяной материи; (диакон) поддерживал (дискос) обеими руками. Сам священник взял потир, равным образом покрытый шерстяным платом, и двое церковнослужителей несли впереди, каждый по паникадилу с зажженной восковой свечой. В таком порядке (духовенство) вышло из (алтаря) с правой его стороны и остановилось посредине против (молящихся), причем последние преклонили (голову). Здесь (священнослужители) почитали и попели над дарами, потом унесли их обратно на место с прежними крестными знамениями, поклонами и лобзаньями. После этого царские врата были затворены, завеса задернута, и священник стал петь в алтаре песнь, которую хор подхватывал в лад.
