Записки бродячего врача - [51]
Ви говорити по-рюсски?
Печальные сентенции о дизайне одежды
Если вы оцениваете сексуальность женской одежды площадью открытого тела – это значит, что вы застряли в собственном тринадцатилетии или в Урюпинске времен вашего дедушки.
Если вы оцениваете сексуальность мужских брюк наглядностью вашей эрекции для взора окружающих – это значит, что ваше половое созревание прошло в начале семидесятых.
Если вас раздражает одежда ходящих по улицам молодых людей – это значит, что ваш моральный возраст наконец догнал и перегнал возраст календарный.
Из Книги несудей
Для судящих (judgmental) культур характерно трепетное отношение к собственным эмоциям, поскольку эти эмоции есть сублимация незыблемых моральных кодексов. И такое общество, подобно королевской кобре, бросается на нарушителей кодекса, чтобы их уничтожить, потому что когда нет человека – нет и проблемы. Методы несколько меняются в зависимости от времени и места.
Примитивные общества, патриархаты и матриархаты, общества, построенные на ортодоксальных религиях, были, несомненно, судящие.
Но что произошло дальше? Дальше пути разделились.
Иудаизм, еврейский дух, претерпел сильнейшие изменения со времен Судей и Пророков, когда Господь Бог бросал все дела и бежал карать смертью онанистов, содомитов и прочих нарушителей морального кодекса.
Сегодня израильский мейнстрим совершенно несудящий (non-judgmental).
Там даже террористов отстреливают до того, как они убивают кого-нибудь, не потому, что террористы есть зло, а только чтобы сэкономить деньги налогоплательщиков на суд, адвоката и содержание на всем готовом по гроб жизни.
Одной ногой израильская ментальность вырастает из ашкеназийской культуры, хасидских баек, всего этого Шолом Алейхема. Штетл[8] – это место, где сами живут и дают жить другим. В субботу нельзя изменять мир ни под каким видом, но если очень-очень надо, то можно. Свинину нельзя есть ни под каким видом, но вчитайтесь в хасидскую мудрость: «Каждый великий праведник в течение своей жизни съедает хоть маленького поросеночка».
Другой ногой израильская ментальность растет из сефардского мира, из потомков великих врачей и философов периода арабского Ренессанса, всех этих базарных торгашей, веселых жуликов, бесстыдных проходимцев. Ходжа Насреддин был, несомненно, сефардом. Там тоже жесткому моральному коду было взяться неоткуда.
Третьей ногой… но, впрочем, двух ног вполне достаточно даже евреям.
Альтернативный взгляд на расселение евреев
В свое время Беня Крик утверждал, что Господь Бог совершил ошибку, когда поселил евреев в России, а не в Швейцарии, где первоклассные озера, горный воздух и сплошные французы.
Надо сказать, что все решения Господа Бога по расселению этого неудобного народа оказались неоптимальными.
Сначала праотцы иудеев жили в Ираке, между двумя большими реками. И кому это мешало? Превратились бы со временем в мирно пашущих курдов… Нет, надо было переезжать в Египет – классическая колбасная эмиграция. Ничем хорошим этот переезд, естественно, кончиться не мог, учитывая неуживчивый еврейский характер.
Ко времени, когда лидерство иудейской общиной попало в руки Моисея, межнациональная рознь достигла точки кипения – сто градусов по шкале Карабаха.
Тут Господу Богу пришла в голову идея, казавшаяся гениальной. Евреям была выделена Земля обетованная, находившаяся на перекрестке торговых путей между великими империями – Египтом, Вавилоном и Ассирией. Маленький такой, симпатичный Люксембург, но с ближневосточным акцентом. Увы… с течением времени империи рухнули, а последняя из них, Римская, перед кончиной умудрилась разогнать евреев по всем просторам ойкумены.
Господь Бог отдыхал почти две тысячи лет, пока сионисты не поставили Его перед необходимостью вновь заняться жилищным вопросом. Но на сей раз Господь решил напрямую с евреями не связываться и делегировал полномочия по этому вопросу новорожденной Организации Объединенных Наций.
К тому времени перекресток торговых путей между колыбелями цивилизации превратился в кусок пустыни, зажатый между дряхлыми феодальными обломками Османской империи, лишенный каких-либо природных ресурсов и скудно населенный нищими арабскими племенами. Идея сослать туда с глаз долой не дорезанных Гитлером европейских евреев представилась вполне разумной мировым державам.
Правда, впоследствии эти евреи, вместо того чтобы подохнуть от голода и малярии или быть вырезанными соседями согласно изначальному замыслу, вполне очухались, расквасили носы всем этим соседям, приняли на себя многие сотни тысяч собратьев из мусульманских стран, а потом и из Восточной Европы и создали вполне жизнеспособное, демократическое и цивилизованное государство – к вящему неудобству мирового сообщества, успевшего уже обо всем этом горько пожалеть.
«Никому ничего нельзя поручить!» – сказал в сердцах Господь Бог, которого вопли прогрессивной общественности вконец достали.
Может, надо было все-таки отправить их в Уганду?
Господин присяжный заседатель
На прошлой неделе я наконец исполнил свой гражданский долг перед американским народом, послужил присяжным заседателем.
Мне прислали повестку за месяц до назначенного срока. Я позвонил в суд и сказал:
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА. Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти. Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все. Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.