Записки бизнесюка - [114]
«Лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме». © Гай Юлий Цезарь.
Он знал, что говорил: стал первым в Риме. В последний год перед отставкой ветераны, иногда нескольких легионов, за государственный счёт строили новенький, с иголочки город для себя. Тысяч на 15–30 населения. И оставались в нём жить. Заводили семьи; после отставки можно. Подчеркну: ещё не старые люди 33–35 лет. Тянуть лямку в легионе здоровье им уже не позволяло. Но защитить свой город ветераны могли! И таких городов в Империи было несколько сотен. Вероятно, реклама космодесанта, простите, легиона звучала так: «Юнец! Хочешь стать патрицием? Добро пожаловать в легион! 15 лет службы — и ты наденешь пурпур»! Реклама, как всегда, врала: патрициями в новых городах становились офицеры. Но и в сословие всадников юноше из бедной семьи войти — прыгнуть на два этажа вверх по социальной лестнице. Представь, приятель, что тебя зазывают на ударную стройку где-нибудь в Сибири. Контракт 15 лет. Есть риск для жизни: разбойнички шалят. Но по окончании службы ты получишь не только квартиру, а ещё и должность главы городского района. Пожизненную и наследуемую. И квартира будет не в «хрущёбе», и даже не в панельной девятиэтажке, а в элитном монолитном доме в центре города. А город вы построите не там, где скажут, а где удобно. Завербуешься? Как известно, целый слой людей в СССР — лимитчики — вербовались за гораздо меньшие блага. Как хочешь, приятель, а я бы на римских условиях «на целину» поехал. Поэтому в легионы ломились, и брали туда далеко не всех.
При этом механизм набора в легионы был для сословного общества удивительно демократичен. Откуда в легионах взялись знаменитые «варвары», из которых в поздний период они иногда целиком состояли? Представьте: сидит где-нибудь в лесах Галлии или Германии в курной избе здоровенный парнище. Всех развлечений: с соседями подраться, да девок пощупать. А недалеко легион зимним лагерем стоит. Строит невиданно удобное жильё; торгует благами цивилизации. В запрошлый год хотели этих выпендрёжников задавить — до сих пор бока болят. И задница, из которой дротик вытаскивали: побежали, вот стыдную рану и получил. На торг к ним приедешь — по рынку вербовщик горластый ходит: вступайте, мол, в легион; будете хорошо жить! Тут ещё вождь местный, плешивый старикашка, дочку свою кривую в жёны пихает. В битве его, небось, не видели: молодых на убой послал, а сам в лесочке духов предков на головы римлян призывать остался. Но не помогло. А, пропади всё пропадом! Сбивает парнище ватагу таких же, чтобы не страшно было — и к вербовщику. По физическим кондициям проходят. Вместе служат. Потом их дети в статусе потомственных всадников из нового города, делают чиновничью карьеру. Как известно, иные варвары и в Цезари пробивались.
Не буду касаться печальной истории падения Рима; она выходит за рамки данной книги. Желающим узнать больше рекомендую «римский цикл» Дмитрия Евгеньевича Галковского.[109] Как говорили римляне: «Умному достаточно». Я считаю, что великую римскую цивилизацию взорвало изнутри и погубило христианство. Когда свободные легионеры были перебиты и заменены «рабами божьими», первая же крупная варварская орда прошла по великолепной дорожной сети до самого Рима, и взяла его с ходу. Поэтому я негативно отношусь к религии вообще, к христианству в частности, и к православию сугубо. Шибко «православну-тые» могут моих книг не читать, и придать их анафеме. С них станется. А римлян жалко. Очень.
«Современная цивилизация произошла от античного малыша. Но мало кто отдаёт себе отчёт, каких размеров был этот малыш». © Дмитрий Евгеньевич Галковский.
Кот
Мчатся, сшиблись в общем крике.
Посмотрите! Каковы?..
Делибаш уже на пике,
А казак без головы.
А. С. Пушкин «Делибаш»
— Зелёный! А глаза голубые!
— Брешешь!
— Да не брешу! Я вчера в кабине спал. Глаза с утра продрал: туман; всё белое. И метёт, как из прорвы; света белого не видно. Я спросонья ничего не понимаю; в сортир охота. А он прямо у лобового стекла на капоте моего «американца» сидит! И смотрит, гад, пристально. Морда — во! Глазищи — во-о! Голубые; сверкают. А сам зелёный. Я на него изнутри кабины кулаком замахнулся: «Сгинь, нечистая сила»! А он как пасть откроет! А там клыки! Окровавленные! Вампир, как есть вампир! Днём. Впрочем, в такой пурге что день, что ночь; солнца-то нет. Я со страху обоссался. Стал орать, и в лобовое стекло, чем попало, стучать. А он не уходит. Тут я догадался: сам перекрестился, и его перекрестил. Икону ему показал; у меня в кабине висит. Ему, видать, не понравилось: спину выгнул и сбежал. А я, как дурак, в мокром сижу; дрожу. Выйти страшно: только дверь откроешь — он и кинется! Не поверишь, два часа сидел; молился. Потом верёвку приспособил; икону на себя надел и вышел. Нет его; испугался, нечисть уродская! Теперь, как поп, с иконой на груди хожу. И тебе, нехристю, советую.
