Записки агента Разведупра - [18]

Павлоновский секретарь

Веникас».

Прочитав это «послание», я углубился в чтение присланного из Москвы «Общего положения о работе заведывающих военотделами с лимитрофов».

Все 143 параграфа предписывали мне, в различных формах и вариантах, собирать сведения о пехоте, авиации, технической подготовленности, артиллерии, военных складах, продовольственных базах, укреплениях, фортах, расположении казарм, тюрем, общественных и государственных зданий, командном составе, штабах и министерствах и т. д. «Катехизис», составленный товарищем Высоцким, предназначался для одной Эстонии, ибо в нем упоминались острова Эзель и Даго.

На первой странице вверху было жирно напечатано:

По ознакомлению уничтожить.

Вся брошюра имела 18 напечатанных на шелковой бумаге страниц убористого петита.

Ознакомился и уничтожил, бросив ее в пылающий камин.

Перспектива была не из блестящих — надо было приступать к работе, связанной с риском и тяжелыми последствиями.

Теперь уже марухинскими «сведениями» не отделаться!

Список агентов:

1) Антти Холопайнен, номер 19.

район B. B. W., кличка «Sukka»

2) Тааветти Паю, номер 24.

район B. A. P., кличка «Kirves»

3) Коркела, номер 130.

район Н. Г., кличка «Muna»

и еще десятка два «Микко» и «Хейкки» с кличками самых различных формаций и значений.

Я зашифровал снова имена, клички, районы и номер каждого агента на листе печатного романса «Молчи, грусть, молчи».

Между нотными строками шифр «Марат» и состав «Звезда».

Комбинации составов присылались каждый месяц.

Агентом «90», о котором значилось в предписании Павлоновского, оказался занесенный в список под псевдонимом «Техник» Якко Уймонен, безработный слесарь, получавший жалование из сумм Разведупра.

К списку агентов прилагался пояснительный указатель адресов, содержания и вида «работы».

Рискнув сохранить этот документ без зашифровки, я спрятал его в потайном дне одного из чемоданов.

Итак, мне предстояло снять с работы уличенного в чем-то коммуниста и «командировать» его в распоряжение Соколова.

Лица, попадавшие в комендатуру пограничной ЧК, председателем которой состоял бывший зауряд-прапорщик Соколов, обычно арестовывались и препровождались в МЧК или ставились к стенке в особняке отдела Региструпа в Шувалове, по Финляндской жел. дороге.

В застенке шуваловского отдела в 1920 году были расстреляны прибывшие из Финляндии рабочие-коммунисты, так называемые «активисты», противники тактики подчинения Финкомпартии РКП. Их заманили товарищи Рахья и Сирола на конгресс «оппозиции». Девять партийцев — все участники 1918 года с большими трудностями перешли границу и были доставлены в кабинет Соколова для допроса…

Под прикрытием ночи китайцы-чекисты расстреляли их в бывшем павильоне яхт-клуба.

Там же, по слухам, окончил свои бурные дни бывший член финского совета народных комиссаров, дегенерат-алкоголик Хаапалайнен, расстрел которого скрывался несколько лет.

На второй день, утром, я направился в Катаянокка — «снимать» агента под номером 90.

В подчердачной каморке ютилась семья в пять душ…

Сам — «номер 90», его жена, двое рахитичных детишек и прикованный к постели, разбитый параличом старик — отец Уймонена.

Я вызвал его на улицу.

Назвал пароль и сообщил ему мотивы прихода.

Командировка по «важному делу» возымела свое действие. На его одутловатом лице пьяницы появилась счастливая улыбка.

— Когда надо ехать? — спросил он хриплым басом.

— Как только приедет проводник, — ответил я.

— Надолго? — спросил он снова и, кивнув головой на красное здание тюрьмы, мимо которого мы прошли, проворчал: — Вот тут и меня солили «лахтари».

Я не обратил внимания на его замечание и предложил прийти на Мункнесский пост сегодня же вечером за деньгами и письмом.

«Номер» дал согласие и попросил аванс сейчас же на хозяйственные расходы.

В одном малолюдном переулке я передал ему две тысячи марок и расстался.

«Снят», — подумал я, идя по деревянному настилу к сверкавшему в лучах солнца заливу.

Вдали маячили «Коркеасаари», направо — Бренде, налево — Свеаборг.

Спустился на лед и побрел к стоявшим в доках крейсерам.

Наши бывшие боевые единицы Балтийского флота.

Обогнул Свеаборгский порт и вышел на одну из пустынных улиц.

Пошел к городу.

Здание бывшего Морского собрания…

Клуб матросов-анархистов в 1918 году. На вышке белый с синим крестом флаг.

Скаттуденский мост. Русская церковь — на скале.

Отсюда, с этого моста, в первые дни революции опьяненные кровью матросы сбрасывали в воду расстрелянных офицеров.

На нем был убит «командующим Балтийским флотом», матросом Дыбенко, юный гардемарин попавшийся на глаза пьяной ораве главы «штаба».

Через него проехали залитые кровью сани с убитыми на Лоцманской улице одиннадцатью офицерами «Петропавловска». По приказу Раскольникова. И там, где теперь стояла заколоченная президентская пристань, брошены в прорубь…

Нанял такси и, поехав домой, всю дорогу думал о номере 90.

Верней, о тех, кто останется в той подчердачной квартире.

Первое задание центра было исполнено в точности.

IX

Пришла очередная почта из центра: инструкции Разведупра, ВЧК и список лиц, за которыми мне предписывалось поставить наблюдение. Понятно, все было зашифровано и ключ к дешифровке мне надлежало получить в полпредстве, куда обычно он высылался в дипломатическом портфеле курьера Наркоминдела.