Записка смертника - [69]

Томи прекрасно видел, в каком состоянии находилась моя нога, поэтому он снял с себя куртку, которой окутал ногу, дав ей, немного тепла. Затем он порвал рубашку, сделав ее тряпкой и фиксирующей повязкой. Сначала смочив ногу и убрав грязь с нее, он что есть силы, перевязал ее, остановив на некоторое время кровь. Затем он сказал Джейн, чтобы та перестала паниковать и начала помогать ему. В этот момент, маленький беззубый Томи предстал передо мной в ином обличие. Для своих лет, он оказался невероятно устойчивым человеком. Пожалуй, так поступил бы каждый, ведь в опасности находился родной человек, брат в его случае. В то время Томи был крупней меня, поэтому он зафиксировал меня на своей спине, после чего понес, обратно в лагерь. Джейн плакала всю дорогу, придерживая и согревая меня.

Обратная дорога заняла больше трех часов. Позже врач сказал, что в тот день мне повезло, и я вечно должен благодарить Томи за его смекалку и отвагу. Благодарить Томи я не должен был, я обязан был, ведь месяцами позже, у Томи обнаружилась травма спинных позвонков, а также нарушенная функциональность правой почки из-за переохлаждения ног и спиной части тела. Травма позвонков способствовала прекращению роста, из-за чего Томи в свои пятнадцать лет имел рост сто пятьдесят девять сантиметров, к сожалению, потеряв возможность, расти дальше. Однажды, одним прохладным зимним вечером, я подошел к Томи, чтобы сказать ему еще раз спасибо за то, что он помог мне тогда. Томи на меня посмотрел странным взглядом, а после даже обиделся. Я немного не понимал, из-за чего он обиделся на меня, но потом он сказал мне следующее:

— Неважно, где мы, в раю или в аду. Неважно, кто мы, лучшие друзья или враги. Неважно, сколько горя мы принесли друг другу. Мы все ровно будем вместе, всегда и везде. Мы всегда ценной своей жизни, поможем преодолеть друг другу все трудности вставшие у нас на пути.

Хорошие слова он тогда сказал. И все же, я очень сильно люблю свою семью, от того, чтобы не случилось, я буду с ними всегда и везде.

Звук взрыва разбудил меня. Сначала я находился в некой панике из-за звука разбудившего меня, но позже я увидел, как мальчик азиатской внешности просто открыл пачку чипсов, при этом напугав не только меня, но и окружающих его пассажиров. Я уже хотел сказать Джейн, что тот мальчик сильно напугал меня, как понял, Джейн не сидела рядом со мной. Я пропустил тот момент, когда мы поменялись местами. Джейн сидела в правом ряду самолета, Томи сидел у самого крыла, а мама где-то сзади. С моего места, я мог видеть всех, кроме мамы. Посмотрев в окно самолета, я увидел, что мы поднялись достаточно высоко, потому что землю накрывал массивный слой облаков. Только что, начавшийся закат, изумительной вспышкой подсвечивал облака. Поверх облаков виднелось чистое голубое небо, горизонт которого имел ярко красный окрас.

— Красота.

— Извините, вы что-то сказали?

— Нет.

Странная женщина, сидевшая рядом со мной, видимо услышала, что я сказал вслух. Она посмотрела на меня с неким омерзением, а после закрыла свои глаза повязкой для сна. Увиденный красивый закат я захотел сфотографировать, поэтому полез в портфель, лежавший под моими ногами. У меня был простой квадратный пленочный фотоаппарат с зарядом на тридцать две фотографии. Похвастаться я не мог данным аппаратом, однако он делал хорошие фотографии в отличном качестве.

Пытаясь найти фотоаппарат в одном из карманов моего горного рюкзака, я услышал звук удара, такой глухой, как будто что-то влетело в окно самолета. Сглотнув слюну, я поднял голову вверх, увидев в окне ворона.

— О Господи! — теперь я не сомневался в том, что сказал вслух.

Я приблизился так близко к окну, что кончик моего носа касался прохладной поверхности стекла. У ворона временами сотрясало правое крыло. К моему большому удивлению, ворон все еще был жив, я прекрасно видел, как двигались его глаза. В какой-то момент, на груди ворона, начал появляться некий символ. Он появлялся, будто кто-то рисовал его в реальном времени. Как только символ появился, он начал приобретать некое красное свечение, после чего, я мог видеть то, как мелкие частички горящего пепла кружатся вокруг этого символа. Этот символ выглядел примерно так:

Черт возьми, быть не может, чтобы это было все наяву! Я не мог отвезти глаз от горящего ярко красного символа, который с каждым новым вдохом становился все четче, и выразительней. Я смотрел на него, как прикованный или загипнотизированный человек, забыв о чувстве воли и силе, которые обычно помогают противиться гипнозу. Наконец, то ли в силу обмана зрения, то ли в силу сильного ветра, ворон начал медленно сползать с окна, после чего я уже не видел его.

Я быстро развернулся, чтобы посмотреть на окружающих меня людей, к моему счастью большая часть людей в самолете спали, а другая часть пыталась занять себя чем-нибудь другим. Никто не слышал и не видел, как буквально несколько секунд назад ворон влетел в окно. Джейн мирно сидела на своем ряду, почитывая журнал о моде. Томи, как всегда играл в «Тетрис».

— Уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан сегодняшнего рейса Джон Николсон. Прошу всех перевести спинки кресел в вертикальное положение, закрыть бортовые столики, и приготовится к тому, что будет немного трясти.