Записка о важнейших персонах при Дворе Русском - [6]

Генерал-аншеф Апраксин, исполняющий обязанности президента Военной коллегии, лучше умеет пером действовать, нежели шпагой. Он у канцлера в фаворе. Генерал Кейт мне сказал однажды по сему поводу, что первый министр может его в фельдмаршалы произвесть, генералом, однако ж, сделать не сумеет. Он работящ, корыстолюбив и наклонен к пьянству; потому не умел скрыть привязанности своей к фельдмаршалу Миниху.

О генерале Люберасе говорить излишне бы было, как граф фон Финкенштейн с ним долгое время в Стокгольме знался.

Генерал-поручик Ливен прославился воинскими своими талантами, а равно и тайными переговорами в Литве и в Польше. Он остер, интриган, гибок, как перчатка, и желает казаться человеком порядочным, однако же неверен, как пена морская.

Адмирал князь Голицын ныне в отсутствии, прочие же моряки недостойны отдельного разговора. Разве что помяну князя Белосельского, зятя графа Чернышева, человека видом приятного и умного. Императрица к нему благосклонна, канцлер же, полагаю, после отъезда моего поддержку его купил.

Статья шестая

Поскольку я в частых находился сношениях с иностранными посланниками, в Петербурге пребывающими, льщу себя надеждой, что недурно их знаю. Генерал-фельдмаршал, посол Их Императорских Величеств г-н Бретлак[15]) умен, учтив и любезен. В речах соблюдает великую скромность и справедливость, показывая, что предубеждений решительно чужд, однако же, выпив вина, хвастлив становится, как настоящий австриец и даже больше того. С вою, опытность ценит очень высоко и утверждает, будто секреты всех дворов европейских ему ведомы. Меж тем часто заблуждается и порою жестоко. Некоторое сходство с маркизом де Ла Шетарди поначалу ему благорасположение Императрицы доставило, щедроты же его двора расположили к нему первого министра, а с графом Воронцовым в мое время был он не слишком хорош.

Лорда Гиндфорда в Берлине знают, посему замечу лишь, что он, кажется, питает намерения благие и желает, чтобы держава короля нашего процветала, одним словом, ведет он себя настолько порядочно, насколько ремесло и приказы двора его дозволяют. При дворе он в чести, но меньше, нежели г-н фон Бретлак, чему я удивляюсь, ибо граф Бестужев от английского двора получает пенсион в 16 000 рублей ежегодно. Лорд Гиндфорд и в России своих мнений не переменит, полагаю, что достоин он похвалы.

Г-н д'Альон, посланник французский, более имеет здравомыслия, нежели остроумия. Хорошо пишет и толково, сколько могу я судить. Живет он в своем дому широко и щедро', однако же в России не уважаем и Государыня терпеть его не может; я же им доволен чрезвычайно. К нашему двору питает он искреннее расположение.

Граф Борк[16]), посланник шведский, умен, учтив и собеседник отменный. Принадлежа к партии старого министерства и конфидентом будучи у канцлера, интересам Их Королевских Высочеств[17]) не так он усердно предан, как ему долг велит. Клятвы, кои приносит он, дабы доказать, что намерения его благородные и что человек он порядочный, подозревать заставляют обратное. Секретарь Лагерфлихт близко к сердцу принимает все, что выгоду сулит Их Королевским Высочествам, и граф фон Финкенштейн может его почтить своим доверием.

Граф фон Фицтум, полномочный посланник саксонский, в разговорах блистает, однако ж ум у него хоть и острый, но неглубокий. Он складно мысли свои излагает, принимает много, живет широко, кормит лучше и богаче, чем прочие — послы. Натурально, к нашему двору расположения он не питает, однако же и не критикует его так несправедливо, как подчиненные его либо австрийцы. Императрица к нему благосклонна, Великий же Князь терпеть не может, ибо полагает, будто волочится граф за Великой Княгиней. Маленький его носик предметом служит вечных шуток для Его Императорского Высочества. Секретарь его родом из Пиритца.

Г-н фон Гогенгольц; резидент императора, — человек старый, в России уже с лишком тридцать лет проживающий. Слывет он за знатока здешних дел и пишет для австрийца неплохо. Любит поесть и выпить, от вина же становится еще откровеннее. Несколько бокалов auf Deutschen Redlichkeit[18] доставили мне его дружбу и доверие, благодаря чему узнал я много полезного. Дряхлеет он с каждым днем.

Г-н Петцольд, тайный советник посольств и резидент саксонский, сын священника, свойства имеет, сану отца приличные; тон и смех выдают его, когда желает он собеседнику нравиться. Впрочем, хитер бесконечно, интриган и всюду умеет втереться. Канцлер его полюбил.

Г-н Функ, советник канцелярии на службе у Курфюрста Саксонского, большими обладает познаниями, ловок и правой рукою служит графу Бестужеву, да вдобавок если у канцлера плутни грубые, у Функа тоньше. На беду, сильно он косит и тем весь свой характер высказывает. До тех пор, пока останется он в Петербурге, двор саксонский может быть уверен, что управляет первым министром. Функ более хорош с Петцольдом, нежели с графом фон Фицтумом, каковой здесь находится только лишь для виду.

Г-н Сварт, резидент голландский, не дурак. Быв шпионом канцлера, говорит он с ним часто до душам, а поскольку от природы нескромен, да в связи состоит с хорошенькой супругой профессора Штелина, от него можно узнать вещи и анекдоты интересные. Настроен после Силезских войн скверно.