Запах Зла - [30]
Приноравливаться к положенной форме! Сотворение, сколько же раз я слышал это выражение! «Ты должен соответствовать ожиданиям, Кел!», «Не нарушай порядок, Кел!», «Ты должен найти свое место, а ты не сможешь это сделать, если не будешь приноравливаться к положенной форме…»
– Я житель Небесной равнины, Джейми, – бросил я раздраженно. – Здесь мое место, и я с раннего детства ни разу не нарушил ни единого из правил тарна. – По крайней мере когда оставался на Небесной равнине…
– Конечно, конечно, – поспешно согласился Джейми. – Я ни в чем таком тебя не обвиняю, но для большинства из нас положенная форма – самое удобное местечко, чтобы жить. Так оно и должно быть, и меня печалит, что для тебя-то все иначе. – Потом Джейми все-таки заговорил о другом, видя, что есть темы, которых я не желаю касаться. – А девонька, которую ты привел с собой, та, что помоложе… Никогда не видел таких красоток. – Он восторженно закатил глаза.
Я постарался ответить в том же тоне:
– А еще женатый человек! Позор на твою голову! Ну-ка кинь мне полотенце.
Джейми кинул.
– Тесс выцарапала бы мне глаза, если бы узнала, – сказал он печально, – только если какая-нибудь женщина и могла бы меня соблазнить, то как раз эта девица. Не повезло ей с рукой. – Джейми хлопнул меня по плечу и вышел из комнаты.
Не успела плотная шерстяная занавесь, служившая дверью, опуститься, как тут же поднялась снова. На этот раз явилась матушка. Мгновение она неподвижно стояла в дверном проеме. Я знал, в чем дело: она впитывала все оттенки моего запаха. На Небесной равнине есть поговорка: «От материнского носа нигде не спрячешься». У того, кто первым это сказал, должно быть, была в точности такая же матушка, как у меня. Для меня подростка это всегда было наказанием: она точно знала, когда во мне просыпалось вожделение и к кому именно из сверстниц…
– У тебя более серьезные неприятности, чем ты говоришь, – решительно высказалась матушка.
Ах, эти матери…
– Может быть. – Я подошел и коснулся ее щеки, пытаясь приободрить, хотя, конечно, мой запах сообщил ей совсем о другом. Матушка многое могла бы сказать, но такое было не в ее привычках. Она просто позволила мне ощутить ее любовь, ее поддержку, ее тревогу. Она окружила меня запахами моего детства, напомнила о тепле и безопасности, на которые я всегда мог рассчитывать. Однако матушка не могла скрыть от меня того, что чувствовала: страха. Я чуял, как страх прячется за всеми ее мыслями, словно мышь, которая боится выбежать на середину комнаты.
– Будь осторожен, – сказала она наконец, потом тоже коснулась моей щеки и ушла.
Следом за матушкой явился Гэрровин. Я поманил его в глубь комнаты, гадая, кто придет следующим. Страх матушки взволновал меня, и я заподозрил, что после разговора с Гэрровином буду чувствовать себя еще хуже. Я нашел чистую рубашку и натянул ее.
– Ты притащил с собой гнездо ос, мой мальчик. – Гэрровин запустил в волосы руку жестом, который давно уже стал и моим тоже. Иногда я думал, что мы с дядюшкой – зеркальные отражения друг друга, и разделяет нас только время: я стал тем самым мужчиной, которым он был тридцать лет назад. Мы оба обладали длинными носами, волосами, похожими на нечесаное руно селвера, и веснушками, норовившими покрыть всю кожу без остатка. У Гэрровина было больше седины, а я отличался более высоким ростом и широкими плечами, но в остальном сходство было так велико, что нас часто принимали за отца с сыном.
– Гнездо ос? – повторил я за ним. – Ты имеешь в виду женщин – чужестранок ?
Дядюшка кивнул.
– Их самых. Обе по самые кудрявые макушки в магии.
Я застонал.
– Не начинай еще и ты! Дядюшка, не хочешь же ты сказать, что все истории, которые ты рассказывал нам в детстве, происходили на самом деле?
Гэрровин пожал плечами.
– Кто может сказать, что происходит на самом деле, а что – нет? Сам я магии не вижу, и вреда мне она причинить не может. Только мне приходилось встречать людей, которые от нее пострадали, – включая твою цирказеанскую красотку. И я наблюдал, как магия обманывала людей: заставляла видеть то, чего нет, или не видеть то, что у них под носом. Может быть, нужно верить в магию, чтобы она на тебя действовала. Не знаю. Чуять я ее чую – уж это точно. И мне совсем не нравится то, что с ее помощью делается. Хранители со своими иллюзиями силв-магии обманывают тех, кто им противится, а дун-маги убивают, калечат, развращают. Я их боюсь, мальчик мой, хоть меня тронуть они и не могут. Магия – вещь нездоровая и скверная настолько, что от нее нет снадобий.
– Так это болезнь? – спросил я, все еще пытаясь найти какое-то рациональное зерно во всех этих россказнях о магии.
Дядюшка пожал плечами.
– Может, оно и так. Только на мой взгляд копаться в этом вредно для здоровья. Твоя цирказеаночка по милости дун-мага заработала язву, которая постепенно превращала ее в злую колдунью.
– Ты хочешь сказать, – фыркнул я, – что болезнь дурно влияла на ее психику.
Гэрровин не обратил внимания на мою попытку применить научный подход к легенде.
– Вот ей и отрезали руку. Я помогал, а потом смылся: надумал вернуться домой и отдохнуть тут в тишине и покое, пока весь переполох уляжется. И что же я нахожу? Мой собственный племянник притаскивает тех самых нарушительниц спокойствия! Когда я увидел их на пороге, я понял, что судьба держит нас в кулаке и не выпустит, пока не выжмет досуха. – Дядюшка вздохнул. – Есть личности, притягивающие неприятности, как скалы Синдура притягивают молнии, и ты привел к себе домой даже не одну, а двух таких, мой мальчик.
Мир Островов, чьи народы никогда не смешиваются между собой…Мир крошечных королевств, бесконечно заключающих союзы и ведущих войны…Мир, в котором испокон веку существуют две магические школы – Силв, верящие, что колдовство имеет право быть только светлым, и Дун, исповедующие темную сторону магии.До недавних дней их адепты полагали, что худой мир лучше доброй ссоры… Но теперь на далеком острове Гортан воцарился Великий Мастер дунмагии Мортред, мечтающий подчинить своей власти все острова, – а на Срединном архипелаге набирают силу силвмаги, зовущие себя Хранителями – и тоже мечтающие о высшей власти.Наемница Блейз, обладающая даром противостоять магии, понимает – адепты Света так же опасны, как и адепты Тьмы.Новая война будет губительна не только для ее участников, но и для сотен ни в чем не повинных жителей.А остановить ее можно будет лишь одним способом – полностью уничтожить магию на Островах…Но удастся ли Блейз и горстке ее сподвижников совершить это?Читайте третью книгу увлекательной трилогии от автора «Звезды надежды»!
Мир Островов, чьи народы НИКОГДА не смешиваются между собой... Мир крошечных королевств, бесконечно заключающих союзы и ведущих войны... Мир, в котором испокон веку существуют ДВЕ магические школы — Силв, верящие, что колдовство имеет право быть ТОЛЬКО светлым, и Дун, исповедующие темную сторону магии. До недавних дней их адепты полагали, что худой мир лучше доброй ссоры... Но теперь на далеком острове Гортан воцарился Великий Мастер Дун-магии Мордред, мечтающий подчинить своей власти ВСЕ ОСТРОВА, — а на Срединном архипелаге набирают силу Силв-маги, зовущие себя Хранителями — и тоже мечтающие о ВЫСШЕЙ ВЛАСТИ.
Все три романа цикла «Райские острова». Содержание: Та, которая видит (роман) Запах Зла (роман) Оскверненная (роман)
Мир Островов, чьи народы НИКОГДА не смешиваются между собой…Мир крошечных королевств, бесконечно заключающих союзы и ведущих войны…Мир, в котором испокон веку существуют ДВЕ магические школы — Силв, верящие, что колдовство имеет право быть ТОЛЬКО светлым, и Дун, исповедующие темную сторону магии.До недавних дней их адепты полагали, что худой мир лучше доброй ссоры… Но теперь на далеком острове Гортан воцарился Великий Мастер Дун-магии Мордред, мечтающий подчинить своей власти ВСЕ ОСТРОВА, — а на Срединном архипелаге набирают силу силв-маги, зовущие себя Хранителями — и тоже мечтающие о ВЫСШЕЙ ВЛАСТИ.Покуда жив Мордред, покуда могущественны Хранители — на Островах не будет покоя.Но в силах ли наемница Блейз, обладающая даром противостояния магии, и ее спутники — принцесса-колдунья и проклятый изгнанник-убийца — сразиться разом и с силой Света, и с силой Тьмы?
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.