Запах Вереска - [18]

— Прекрати третиррррр… Ик… ровать их! Слышишь, ты, бесчувственный… Ик… злой козел! — это проснулся четвертый герой вчерашних баталий.

— Кстати об этом, — оскалился Алан и обернулся к разом и как-то очень уж странно заскулившим Уолтеру и Эдварду, — только что один из моих ребят чуть не сломал себе шею и не получил инфаркт, когда на него налетел голый парень в трусах с сосисками, вылетевший из окна этого этажа! Ничего не хочешь мне сказать, Уоли?

Уолтер состроил морду кирпичом и взглянул с гордостью аристократа, на котором по меньшей мере была королевская мантия, а не белые боксеры с принтом сосисок.

— Не трогай его сосиску! Она самая красивая в мире!

Уоли мгновенно потерял весь лоск и смущенно покраснел. Впервые в жизни! Алан же просто взорвался.

— ДА ХОТЬ КОЛБАСА ДОКТОРСКАЯ! Ты вообще заткнись, алконавт блядский! Опять нажрался в хлам и устроил мне цирк на выезде! — и пока выше упомянутый «алконавт» молчал, Алан перевел взгляд на Эдварда, — ладно эти придурки с киселем вместо мозгов. Но ты, Эдвард?!

— Ну, чего ты, Алан? — виновато произнес Эдвард, — ничего же не случилось… Такого…

Грязные ботинки грохнулись на пол, и через минуту шуршания бумаг снова раздался голос дизайнера.

— Погром в клубе «Серп»: десять жертв с многочисленными переломами разной степени тяжести. В том числе побитый управляющий с отпечатком ботинка предположительно сорок седьмого размера на лице. Кража двух сценических костюмов. Порча имущества клуба: три выбитых окна, покореженная мебель. Акт вандализма, ограбление кондитерской «Брегби». Мне и дальше читать или хватит? — язвительно произнес дизайнер и упер руки в бока, — и это я еще молчу о миссис Перкинс, которая мне затрахала мозг своей кошкой, у которой из-за вас вчера начались преждевременные роды! А штраф, который впаял шериф?! Бля, на мне и так этот замок, а теперь еще и ваши задницы спасать от обезьянника?! На две недели оставил вас без присмотра, и вы успели довести Волчий Двор до ручки! ДА Я, МАТЬ ВАШУ, ИЗ-ЗА ВАС СКОРО ВООБЩЕ СТАНУ ТАКИМ СВЯТЫМ, ЧТО МАТЬ ТЕРЕЗА ЗАЕБЕТСЯ В ЭКСТАЗЕ!

Гневную отповедь не посмел прервать никто. Пока озверевший дядюшка удивленно молчал и рассматривал раскрасневшегося и помятого парня, Маркус и его жена пытались понять, это как получилось, что какой-то мальчишка смог за несколько месяцев так выдрессировать их сыновей, что те сейчас смущенно краснели и не смели поднять головы. Словно дети малые, а не взрослые мужчины. И когда взбешенный американец, наконец, перевел дух, братья одновременно произнесли.

— Прости, Алан.

— Прости, Алан, — сузив глаза, передразнил их блондин, — в общем так. Уоли, иди приведи в адекват Джулиана. Плевать, как ты это сделаешь, и, наконец, прекрати сверкать голым задом в доме! Эдди, снимай лифчик! Салатовые кружева — не твое.

Красный как помидор Эдвард только сейчас понял, что на нем красуется бюстгальтер невесты.

— А с тобой, — сверкнув злым взглядом так, что Эрика сглотнула и еще сильнее укуталась в простыню, — поговорим, когда у меня крыша на место встанет!

И больше не обращая ни на кого внимание, Алан, бурча себе под нос самые крепкие ругательства, поднялся по лестнице и скрылся в одном из коридоров. А за ним, блестя глазами, пристально следила миссис Валгири. Она окинула взглядом своих все еще пребывающих в шоке мужчин и с участием произнесла:

— Чаю?

Чай пришлось отложить до вечера. А до этого начался настоящий разбор полетов. Который Алан благополучно пропустил, отсыпаясь в своей продуваемой сквозняками комнате. В то время, как семья приперла к стенке Эрику. На вопрос, как ей все это удалось сотворить, девушка ответила, гордо задрав носик.

— Я же не сказала, где конкретно хочу устроить праздник. В замке или ОКОЛО замка. И потом, мне не импонирует свадьба среди грязных руин. Вот мы и решили немножко прибраться.

Но по очень злому взгляду дяди девушка поняла, что это «немножко» перешло все границы. В результате чего — строгий выговор и резкий отказ продолжать ремонт в замке. Эрика еще долго пыталась переубедить упрямого родственника, но тот был непреклонен. После этого неугомонный дядюшка и отец с матерью устроили грандиозный разнос по поводу жалоб, выдвинутых жителями города. Так что, когда вечером Алан спустился на ужин, который слуги накрыли в той же столовой, то наткнулся на мрачные лица «террористов» (как ласково окрестил их народ).

— Кого хороним? — приподняв светлую бровь, произнес блондин, чем привлек к себе внимание всех.

Он явно не ожидал той реакции, которая последовала за этим. Побледневшее лицо матери семейства. Напряженный взгляд Маркуса, метнувшийся на брата, и сам дядюшка. Сжавший кулаки так, что побелели костяшки, и смотрящий на него еще больше потемневшим взглядом. Который то и дело поднимался поверх головы дизайнера и опять опускался на него. Удивленный Алан кинул короткий взгляд за спину и не увидел ничего нового. Та же самая стена и тот же самый портрет белокурого воина.

— Еще не решили, — очень тихо и как-то неестественно спокойно ответил темноволосый мужчина.

«Да, какой милый и дружелюбный дядька», — мрачно подумал блондин.

И, пожав плечами, мол: «А это уже ваши проблемы», направился к столу. Поймав пристальный взгляд женщины, он обворожительно улыбнулся ей.