Запах страха. Коллекция ужаса - [154]

— Не нравится мне все это, Фредерик, — проронил Ричард.

— Мне тоже, шеф.

Ричард пожевал усы и посмотрел на расписание, уже изученное Фредом. Всегда подтянутый, теперь он казался изможденным. Густые тени пролегли у него под глазами.

— Как ты говоришь, десять часов, — сказал Ричард. — Если поезд прибудет вовремя.

— Можно переночевать в зале ожидания, — предложил Фред. — Будем спать по очереди.

В зале они увидели несколько жестких скамеек и пару стульев, прикованных цепями к трубам. Стол был завален прошлогодними и еще более древними журналами и комиксами: Патрик Мовер улыбался с обложки «Тит-Битс», Робот Арчи блуждал в джунглях в «Лайон». Крошечную книжную полку занимали дешевые книги в мягких обложках: «Челюсти», «Мандинго», «Эротические приключения девушки с автостоянки», «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», «Засасывающая яма» Гая Н. Смита. Ричард щелкнул выключателем; ничего не произошло. Фред обнаружил двухуровневый электрокамин в рабочем состоянии и включил его, подняв облачко жженой пыли. Когда сгустилась ночь, хитроумное приспособление засветилось красивым оранжевым светом, но долгожданного тепла так и не дало.

Фред обмотался шарфом, поднял воротник своей куртки и нахохлился. Ричард растянулся на скамейке, как факир на ложе из гвоздей.

Новое правительство не испытывало щенячьего восторга перед клубом «Диоген». Комиссия по расследованию давала власть таким людям, как Алистер Гарнет. Номер Десять требовал решений, «как обеспечить голубое небо» для того, что, по его выражению, пришло на смену «эре, когда во главе британской интеллигенции стояла кучка энтузиастов-любителей». Ричард говорил, что восьмидесятые не станут спокойным десятилетием для чувствительных. Конечно, чувствительность была хорошим козырем, но, когда его нервная система начинала давать сбой, он становился похожим на ворону в павлиньих перьях. Когда его вызвали в Комитет, впечатления он не произвел.

Фред знал, что паранойя Ричарда не беспочвенна. Гайки затягивались все туже, и команда постепенно распадалась. Ему настоятельно рекомендовали перевестись в Нью-Скотленд-Ярд, дослужиться до детектива-инспектора и заняться «настоящей полицейской работой». Бунтовщики, террористы и хапуги нуждаются в твердой руке. Оперативные силы и патрульные группы пребывали в состоянии боевой готовности. Подыграй он «мальчикам в тяжелых ботинках», и у него сформировалась бы своя команда, он стал бы профессионалом. Решение нельзя было откладывать.

Впрочем, раньше он полагал, что Ванесса останется в клубе. Ричард мог бы возглавить Кабальный совет, занимался бы разработкой операций и продолжал бы чувствовать. Она пошла бы на передовую, стала бы учить новичков брать в оборот все, что выползает из удлиняющихся теней.

Теперь же он не был уверен, что это возможно. Если они не доберутся до Ванессы вовремя…

— Когда-то до Портнакрейрана шел проходящий ночной поезд, — прервал молчание Ричард. — «Шотландская стрела». До 1962 года паровоз, после дизель, а потом… Потом появились вертолеты.

— Вертолеты? — растерянно переспросил Фред.

— НАТО. По соображениям безопасности поезд «Шотландская стрела» катался еще долго после того, как пришла пора отправить его на свалку. Потом необходимость в нем отпала. Чертов технический прогресс.

Ричард сел, снял и сложил очки, после чего засунул их в передний карман за изумрудное цветение носового платка.

— Я на нем начинал, Фредерик, — сказал он. — На «Шотландской стреле». Все где-то начинали…

— Кроме наших, — улыбнулся Фред.

Ричард тоже улыбнулся, не без печали.

— У тебя это был случай на пирсе в Симуте. У твоей любимой Зараны это был Голем из Сохо. У профессора Корри это было проклятие Нотерн Барстоус. У меня это была «Шотландская стрела»… Призрачный поезд.

Любопытство Фреда взыграло. Он проработал с Ричардом Джеперсоном больше десяти лет, но о его молодости ему были известны только разрозненные обрывки фактов.

Ричард и сам ничего не знал о своем раннем детстве. Его, осиротевшего во время войны, нашел в лагере беженцев майор Джеперсон, британский офицер, который рассмотрел в нем чувствительность. Ричард рос, проводя в клубе «Диоген» времени не меньше, чем с приемным отцом. О своей жизни до лагеря у него не сохранилось никаких воспоминаний, даже татуировка на запястье оставалась для него загадкой. Нацисты были чрезвычайно щепетильны во всем, что касалось учета. Однако порядковый номер на руке Ричарда не совпадал ни с одним именем из списков. Набор цифр даже не был похож на номера других выживших в Холокосте или известных жертв. Бытовало мнение, что немцы тоже рассмотрели в мальчике необычные способности и пытались использовать их в лаборатории, впоследствии уничтоженной вместе со всеми документами и, предположительно, остальными подопытными перед приходом армии союзников. Мальчишка каким-то образом избежал зачистки, получил психологическую травму, но остался жив. Майор Джеффри Джеперсон назвал его Ричардом в честь Ричарда Риддла, мальчика-детектива, которым он восхищался в детстве.

О том, чем занимался Ричард после войны и до случая в Симуте, Фреду было мало что известно. После смерти Джеффри в 1954 году покровителями Ричарда в клубе стали легендарный Эдвин Винтроп, уже тоже покойный, и сэр Джайлз Галлант, который ушел в отставку, покрытый позором. Ванесса появилась задолго до симутского случая. Она, как и Ричард, имела привычку на все вопросы отвечать уклончивыми фразами, не поднимая шума. Фред знал только то, что ее знакомство с их патроном могло бы стать неплохим сюжетом для фильма ужасов. Каждый раз, когда об этом упоминалось, она невольно прикасалась к почти невидимому шраму на лбу и, содрогнувшись, спешила перевести разговор на другое.