Запах лимона - [25]

«Не беспокойтесь о муже. Он в безопасности у друзей. Арест подстроен фиктивно. Видеться опасно. Через несколько дней получите от него письмо». — «Но что с ним, где он?» — «Простите, миссис, не могу сказать».

* * *

О'Дэти на нелегальной квартире глазговской организации А. К. П.

«А вот и товарищ Уислоу, которому вы так основательно съездили по…»

Энергичное рукопожатие. — «Товарищ, простите…» — «Ерунда. Но ведь я вам почти кричал: мы — друзья. — «Ах, мог ли я предполагать, что в форме полиции могут скрываться те, до кого я вот уже три дня безнадежно старался добраться?… Замечательная инсценировка».

— «…Ну вот, тов. Дэти, вас, конечно, необходимо отправить в СССР. Там вы раскроете тайну вашего «цитрона»… Мы ждем, в Гулль должен прийти советский пароход «Вацлав Боровский». С ним мы вас осторожненько и отправим. Он должен был прийти еще вчера, но пока его нет. Задержался в пути, видно. Буря была в Бискайском заливе. Пока мы вас спрячем, а потом переправим в Гулль…»

* * *

Петров, после занятий, выйдя из ГПУ, задумавшись, с опущенной головой, — домой по улице. Вдруг… чуть не сбил с ног какой-то неистовый, выскочивший из-за угла. Поднял голову, чтобы сделать замечание. «Вы?… что с вами?» — «Вы?… Какое счастье». — Борщевский, задыхаясь, бросает несвязные слова: «Она! Она здесь! Сейчас! Сам видел!» «Да кто, она?» «Она, та, которая… знакомая Утлина…» «Где? Вы не ошиблись?». «Да нет, нет, тут за углом… Из автомобиля, в магазин, с каким-то пожилым господином… Я бежал к вам в ГПУ».

Но Петров уже не слушает. «Ну, живо». Быстро за угол. «Какой магазин». «Вот дальше, винный… Шах-Назарьянц… Да вот…»

Открытое зеленое Торпедо Рено. Шофер, уже готовый к немедленному отправлению, копается у капота машины, заводя мотор. Вот запыхтело стальное сердце… Дверь из магазина отворилась. Впереди маленькая, под песочного цвета вуалькой, дама, потом высокий старик, с покупками, с деланной молодцеватостью пожилого кавалера, открывающий дверь, оттеснив предупредительно изогнувшегося хозяина, самого толстого богача, Шах-Назарьянца. «Она?» — «Она, конечно, она…». «Минуточку», «Э, э… в чем дело?».

«Разрешите ваши документы». Дама выпрямилась. Быстрый взгляд прожег вуаль, скользнув по Борщевскому… Несколько быстрых, едва слышных, совершенно непонятных слов… «Э, э, э… документы, — пожалуйста. Хотя я, собственно, не понимаю…» Рука медленно, за отворот пальто — за документами, и вдруг одним неловким порывом обратно. В красных лучах закатного солнца, алой искрой, — маленький никкелированный… Эх, Петров, Петров! Смелый, но неосторожный ход… Револьверный выстрел, — прямо в грудь. Вперед. Нельзя даже уловить времени, и машина уже за поворотом. Ахнул и почти упал на распростертого на панели Петрова еще ничего не соображающий Борщевский. Так и присел с внезапно остеклившимися глазами старый Шах-Назарьянц. «Ой, не надо, не надо… Опять смерть? Зачем смерть?…» Такого страшного месяца никогда еще не было у толстого торговца. «У самого его магазина. Такой солидный покупатель и вот…»

Неужели проиграна партия? Неужели завтра, 21 апреля, в «Бакинском Рабочем» появится траурная рамка: «Еще один…»

* * *

Не прибыл еще «Вацлав Боровский», но Дэти лучше переправить в Гулль.

«Товарищ Дэти, сегодня в 8 часов за вами зайдут два товарища. С ними вы доедете до самого Гулля, и там вас устроят. Здесь как будто стало небезопасно. Подчиняйтесь им беспрекословно и, по возможности, никаких разговоров и распросов на улице. Счастливого пути, товарищ! Всего лучшего! Желаю скоро и благополучно добраться до СССР».

В 8 часов 5 минут два товарища зашли за инженером. «Пойдемте, тов. Дэти. Мы немного запоздали, но не по нашей вине. Ну, времени много. Пойдем пешком, чтобы не привлекать внимания».

На лестнице О’Дэти полушепотом: «А как же с квартирой?…» «Квартиру нам велено закрыть. Ключи у нас. Ну, идемте».

* * *

«…Удалось установить, что ирландец находится на конспиративной квартире компартии, а также, что его намереваются переправить в Гулль 25-го вечером, с двумя провожатыми. Усилиями моих агентов, в 19 часов провожатые, двое коммунистов, были арестованы и заменены сотрудниками. Дэти встретился с действительными провожатыми только в полицейском автомобиле. Дэти временно содержится под усиленным надзором в Глазговской тюрьме. Жду распоряжения.

Вальсон».

* * *

Пред. Аз. ГПУ вызвал к себе Кривцова. «Из Москвы распоряжение, — чтобы ты с этой проклятой шахматной шифрограммой немедленно приехал в ОГПУ. Может быть, там напали на какой-нибудь след. Чувствую я, что в этом шифре кроется нечто, не только большее, чем убийство Утлина, а, пожалуй, и вообще такое, чего мы себе даже вообразить сейчас не можем. Не обманывает меня это предчувствие».

* * *

1-го мая получил Вальсон короткую записку в ответ на свое донесение:

«О’Дэти ликвидировать. Срочно. Снеситесь с королевским прокурором. Поставлен в известность».

Вальсон двинул бровями. Чуть шевельнулись холеные усы над тонким ртом. Легкое движение вечного пера.

«К исполнению 3-го мая».

Глава V. «Крепостная, 7»

Хорошо, конечно, управдому не верить во все таинственное, что происходит в доме на Крепостной. Живет в отдельном флигеле, далеко от всего и в ус себе не дует. Но в эту ночь, со 2-го на 3-е мая, не удалось ему уснуть спокойно после дневных управдомских забот.