Запах лимона - [23]

Я вас не выдам. Я вам не враг. Я трубочист Томан. Говорят, вас хотели убить за какое-то разоблачение… Я коммунист. Как видите, я могу быть вам только полезным, а минуточка и вы бы меня задушили».

Но не верит горячий ирландец, пока не убеждает его партбилет Томана.

«А ведь сегодня в 2 часа затопят печь».

Совещание. О'Дэти рассказывает коммунисту Томану, в чем дело.

«Этот лимонный газ — мое изобретение. Фаренгайт дал мне честное слово, что они не будут вводить усилителя. Этот газ может быть пяти степеней. Первая уничтожает вредителей, вторая поражает смертельно живые существа без видимых наружных изменений, а степени выше — превращают все живое и растительное в порошок… И видите, они пытаются производить опыты над людьми».

Наивный О'Дэти… Пытаются производить опыты… Как раз сегодня все, между прочим, прочтут в газетах: «Калькутта. Восстание в районе ликвидировано без пролития крови».

В бухгалтерии Уоллс-Воллс фабрики значится: «Отправлено в распоряжение военного ведомства 45 баллонов «цитрон деббль'ю-5» (2 степень)».

Военный министр уже прочел расшифрованное донесение начальника войск района Соворуппора: «В 5 часов с бомбовоза № 9 сброшены 3 баллона «цитрон д/ю-5, степень 2.» Радиус действия — 5 верст. На следующий день, в одиннадцать, войска вошли в селение… Легкий запах лимона… Ни одного живого человека, ни одного животного… На трупах никаких внешних следов смерти… Растительность обгорела незначительно…»

— Нет, товарищ Дэти, вам с зеленым пропуском смотрителя не выйти. Контора уже распорядилась выдать новые пропуска — красные. Вот как мы сделаем. Я вам отдам свои инструменты и свой пропуск. Я же и без пропуска выйду без затруднений: разве не случается, что рабочие теряют свой пропуск?

— Вы правы, тов. Томан. На всякий случай, спокойнее, если документы я передам вам… Значит, мы встретимся сегодня в 7 часов.

* * *

«Пропуск! Трубочист Томан. Так. Ну-ка, выверните карманы». «Обыск? Что за новости?» «Так, значит, надо. Проходите».

Наконец, О’Дэти на свободе. Как хорошо, что передал документы Томану…

* * *

«Эй, эй! Крепи найтовы! Эй, гляди, пожарный кран оторвался. Все на левый борт!..»

По черным волнам бросает «Вацлава Воровского». На шатающемся мостике трудно стоять: ветер валит с ног, соль в лицо. Какая там пятница в Гулле! Чего доброго, сквозь шквалы и мрак тревожно полетят сигналы по радио, сигналы бедствия…

Но так же спокойно, как делал бы он доклад на собрании, к которому еще днем готовился, чеканит команды слова коммунар Соловьев. Резкий дождь бьет по зюйд-вестке, низко несутся тучи. Ничего, ничего, привычно. Ну-ка, все ветры Бискайки! Не взять вам: ни того ценного груза, что несет в своем трюме судно под красным флагом, ни тех бумаг, которые поручено доставить в Англию Соловьеву.

* * *

Еще днем спешно закончил Томан работу: к 7-ми часам ведь надо быть в условленном месте.

В конторе. «Я затерял пропуск. Да, должно быть, в трубе. Чертова работка. Да уж, верно сказано, мистер Гарри, именно чертова. Ну вот, спасибо, что не задержали».

Удивлен даже Томан, что так легко сошла проделка: выдали новый пропуск и ничего не сказали. Дьявольски везет сегодня.

Теперь скорее к воротам. Да, да, без сорока семь.

«Пропуск». «Трубочист Томан». «Ну ка, выверните карманы. Да, так, карманы, да живее, не задерживайте. Э, э, э. Это еще что такое?…»

* * *

Приятный сюрприз мистеру Фаренгайту. «А-о-о. Вот у кого документы. Ага, коммунист! Прекрасно, прекрасно». Мистер Фаренгайт полагает, что трубочиста Томана следует немедленно, немедленно… он не находит подходящего выражения… обезвредить, ликвидировать… Несчастный случай при чистке трубы… Актик, актик…

Полицейский чиновник еле успокаивает разгневанного директора. Государственный преступник Томан с поручнями на запястьях, под конвоем, водворяется в серый закрытый полицейский автомобиль.

* * *

Дэти, конечно, не решился идти на квартиру. Что ж делать, поволнуется Кэт. Как глупо, что именно ему, совершенно не думавшему об этом, приходится скрываться и бежать. Да, роль государственного преступника, похитителя тайных документов, совсем не по нем. Но нет, нет, иначе быть не может! Они предали и его и его изобретение, которое он думал сделать другом человечества, а теперь… О, пусть это ему стоит жизни, но так этого он не оставит. Ах, бедная, бедная Кэти!..

Чистенькие, опрятные улицы сбегают к огромному порту… Мост Глазго-Бридж… Вот гавань Брумилло. Вот условленная верфь Альджернон, Крэсби и Сын… Значит, здесь на углу, ровно в 7. Целый день впереди.

Хорошо, что есть с собой деньги — можно хоть немного подкрепиться. Долго в портовой таверне задерживаться нельзя; нельзя мозолить глаза; спокойнее побродить по громадине-порту, смешиваясь с армией грузчиков… Так учил опытный трубочист Томан.

Ровно в семь, на углу. Томан предупредил, что он очень аккуратен. Да, он славится как аккуратный человек. Но ровно в семь на углу — только один Дэти. И близко не видно ни товарища Томана, ни кого другого. Только большой бесшумный автомобиль, серый в серых сумерках. Прокатился и скрылся где-то налево, по дороге к тюрьме. Скорее, шофер! Полицейский надзиратель торопится — в 20 минут восьмого на Беченен-Стрит его будет ждать хорошенькая Рут, продавщица магазина патентованных зубных щеток.