Запах гари - [52]

Не давая капитану опомниться, двигаясь нереально быстро, Котиль подскочил к нему и стремительным движением вырвал пистолет.

— От вас одни неприятности, капитан. Я говорил вам, но до вас не доходит. Вы ранили своего человека… вряд ли он выживет. Вы препятствуете эксперименту во время чрезвычайного положения. Я приговариваю вас к расстрелу.

— Да что за … Подождите!

Второй солдат, растерявшись, не знал, что ему делать. Он то наклонялся к раненому товарищу, то наводил автомат на Котиля, не передергивая затвора; лицо его покраснело. Вдруг над ним взлетел огрызок какой-то доски и с тупым звуком обрушился на голову. Солдат упал, закатив глаза и грохнув автоматом об асфальт. За ним, исказив лицо злорадной ухмылкой, стоял Кащей.

— Допрыгались, вояки! — прохрипел он, добавил пару матов и и рассмеялся. — В крутых пацанов решили поиграть? Автомат нам пригодится… — он нагнулся и с вожделенным блеском в глазах протянул жилистую руку к оружию.

— Не трогай! — приказал Котиль и навёл на Кащея пистолет. — Я что — говорил что-то делать? Ты забыл, кто тут главный? Ты ж его убить мог, идиот! Или тебе всё равно?

Он быстро подошел к Кащею, железными пальцами схватил его за плечо и оттолкнул. Тот вскрикнул, словно в плечо попала пуля, и скорчился от боли.

— Возьмите оружие, — обратился он к капитану. Солдат, раненый в ногу, то громко стонал, скорчившись на асфальте, то затихал, глядя в небо.

— Помогите ему, не то кровью истечет. А этих, — Котиль повел головой в сторону уголовников, — арестовать. Если будут артачиться — расстрелять на месте. А машину я заберу.

Он пошел к «Уазику». Ключ зажигания был в замке, он завёл и тронулся, объезжая завалы. В бетонном хаосе по краю дороги зашевелилась серая масса, послышалось тревожное попискивание. Крысиная армия, перепрыгивая с камня на камень, живым ковром двинулась вслед машине.

— Капитан, ведь он помрёт, — проговорил Кащей, как только «Уазик» отъехал. — А мы… мы ничего… Мы поможем ему, раны перевяжем, а? Есть бинты, вата?

— Идите к чёрту, сам справлюсь! — зло рявкнул капитан; лицо его было бледным. — Нужны вы мне…

— А это нам всё-таки сгодится… — Кащей, быстро пригнувшись, поднял автомат и, вскинув его, повелительно взглянул на капитана.

25

Всей кожей Котиль чувствовал приближение врага. Конечно, это должно было произойти. Слухи, страхи, одни более вздорные, чем другие, поползли по разрушенному городу. Не только слухи и страхи, а может, уже и легенды о сером человеке, антихристе, исторгнутом преисподней, пахнущем серой, который пришёл в город, чтобы топтать, разрушать, осквернять. Конечно, в противовес ему должен явиться герой, избавитель — как же без него!

Когда Котиль завернул в соседний двор, полный народу, который сновал, плакал и пытался разбирать завалы, прямо на дороге он увидел Бардаганова. Он чуть не сбил его и автоматически нажал на тормоз, хотя тут же пожалел об этом. Надо было давить его к такой-то матери, подумал он, и покончить с этим раз и навсегда.

Бардаганов, с выпученными глазами, с улыбкой помешанного, грязно-белая кожа которого на фоне серых бетонных развалин, рядом с разрушениями и смертью превращала его в выходца из иного мира, быстро пошёл на автомобиль. Он словно знал, что полуторатонная машина не причинит ему вреда. Не дав Котилю ни секунды на раздумья, он взобрался на капот, заскрипевший под его весом, упал на колени и с рёвом медведя, упустившего единственную за долгое время добычу, долбанул локтем в лобовое стекло. Котиль уже включил передачу и давил на газ. Машина взревела и рванулась вперед. В тот самый момент, когда Бардаганов, выдавив покрывшееся сеткой трещин стекло, уже просовывал руку, пытаясь нащупать горло врага, тот нажал на педаль тормоза. Сила инерции подхватила Бардаганова и сбросила на асфальт. Два раза перевернувшись, больно ударившись коленом и разбив нос, он зарычал ещё более глухо, ярость клокотала у него в горле. С диким упорством, с окаменевшим лицом он глянул в сторону врага. «Тупая паскуда! — заорал Котиль. — Они обманут тебя! Сдохнешь напрасно! Уйди с дороги!»

Но Бардаганов и не думал уходить, что Котиль тотчас понял по его глазам. Не теряя времени, он снова нажал на газ, направляя автомобиль на противника. В считанных сантиметрах от бампера, проявляя чудеса ловкости, Бардаганов отскочил в сторону, снова упал и перевернулся. Котиль увидел перед собой бетонную плиту, которая словно возникла ниоткуда, надломленную и стоявшую под наклоном, и нажал на тормоз. Звонкий удар оглушил его, он навалился грудью на руль, частично спружинив руками. Арматурина, высвобожденная землетрясением из бетонного нутра, прошла в нескольких сантиметрах от его головы.

Понимая, что времени у него нет, Котиль схватил пистолет и осмотрелся. С правой стороны он увидел несколько человек, бодрой походкой приближавшихся к автомобилю. Один, в защитной куртке и с какой-то наколкой на шее, держал двустволку. Вслед ему, храбрясь и хорохорясь, шествовали еще двое с большими палками. Котиль выстрелил в воздух, включил заднюю передачу и отъехал с максимально возможной скоростью, выдавливая из мотора надсадный рев. Все стали разбегаться, как зайцы от внезапно выпрыгнувшего из кустов волка, пригибаясь и со страхом оглядываясь. Когда Котиль с визгом тормозов остановил машину и переключил передачу, Бардаганов бросился на автомобиль сбоку и прилип к нему, как мокрый лист.