Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика - [35]

^{Юра Пересторонин. 1956 г.}

А дальше, по словам Попова, события развивались следующим образом. Как только они вошли в помещение комендатуры и предъявили свои претензии, в дежурной части появился заспанный и злой помощник коменданта. Веселое настроение каких-то младших лейтенантов его возмутило, и он заорал:

— Как стоите! Смирно! Ваши документы!

Попов попытался показать свое удостоверение личности издали, но ловкий помощник коменданта быстрым ударом вышиб его из рук Попова. Пересторонин отдал свой документ сам.

— В камеру их! — скомандовал помощник. — Завтра разберемся.

И Анатолия с Юрой заперли в каком-то сарайчике до утра.

Прождав товарищей с полчаса, мы поняли, что их задержали надолго, и пошли ночевать к Свете. По дороге нас разбирал смех: Пересторонин сам напросился на ночевку в комендатуре, а деловой Попов разделил с ним участь из солидарности. Мы представляли их недоумение и возмущение и хохотали до упада. Света наше веселье не разделяла. Она знала, чем нам может грозить общение с патрулем.

Утром Попов и Пересторонин, помятые и присмиревшие, пришли к Свете, и мы первым автобусом отправились в Багерово.

Князеву о происшествии решили не докладывать, но Бахареву все до мельчайших подробностей рассказали честно. Вечером командир сборов вызвал нас к себе на разговор. Пришлось рассказать ему о конфликте в ресторане и о встрече с патрулем. О комендатуре решили не говорить. Посчитали, что может быть как-то обойдется.

— Не ходите вы по этим кабакам. От них одни неприятности. Что у нас в городке водки нет? Посмотрим, что привезет «телега», — с досадой сказал Князев.

Но «телега», как называли сообщение в часть, к нашему удивлению, ничего не привезла. То ли сообщение где-то затерялось в комендатуре, то ли сам Князев решил к этому вопросу больше не возвращаться. Ведь он слыл либералом.

В этот день снова приехала от Музрукова бригада полковника Капустина. Они снова привезли для летных испытаний несколько изделий. На этот раз никто ни от кого уже не таился. Нас признали за своих и сгрузили свой груз на объекте 70, где стояли и наши учебные изделия.

Через пару дней мы имели возможность снова наблюдать в небе имитацию взрыва атомной бомбы. Ни преподаватели, ни полковник Капустин, ни наши однокашники по ХПИ, работающие в испытательной бригаде — никто даже словом не обмолвился о результатах работы. А вот, спустя некоторое время, говорят, «вражеский голос» из-за рубежа поздравил полковника Капустина с успешным испытанием «новой техники». Аналогичное поздравление прозвучало позже и по поводу окончания нами курса обучения.

* * *

Перед Новым годом к Славе Магде и Володе Гусеву приехали жены. Остановиться в Багерово они не решились: в военный городок их никто бы не пустил, а в поселке искать жилье не захотели.

Виту и Тамару мужья встретили в поезде, который на минуту остановился на станции Багерово. Выход за зону в то время был запрещен, но они каким-то образом все же покинули городок. Вместе с женами поехали в Керчь, разместили их в гостинице «Пантикапей» и очередным поездом возвратились в часть.

Весть о приезде «жен-декабристок» сразу же стала известной, хотя по замыслу о ней должны были знать только несколько очень близких людей. Конечно, дошла она и до командования. Князев вызвал взволнованных мужей к себе, поговорил и дал им на следующий день увольнительные в Керчь.

Уже не помню каким образом, но вместе с Магдой и Гусевым поехали в город я и Караванский.

Встреча состоялась в ресторане, где по этому поводу был устроен торжественный обед. Возбужденные встречей супруги не сводили друг с друга глаз, словно не виделись несколько лет. Когда были выпиты первые тосты и отведаны фирменные морские блюда, наступило время рассказов. А поведать было о чем. Особенно Вите Магде, которая пыталась в Москве добиться назначения по месту «работы» мужа. Виктория подробно пересказала историю «поиска правды» в кабинетах столичных чиновников.

— Как вы помните, мы приехали в Москву в августе месяце. Вы оформлялись где-то на Комсомольской площади, а я направилась прямо в свое Министерство энергетики и электрических станций. Дело в том, что мне в Политехническом институте после защиты на электротехническом факультете дали свободный диплом. Свободный потому, что неизвестно было, куда направят на работу моего Славку.

Воспользовавшись этим, я проникла в приемную министерства и предстала перед величественной дамой, которая смотрела сквозь меня, лениво слушала мою просьбу и даже не пыталась вникнуть в ее содержание. А просьба была простая: дайте мне назначение по месту работы мужа. Когда она в конце концов поняла, что муж служит в армии, в глазах у нее заиграли злые чертики:

«Направление по месту службы в армии мужей мы не даем. С этим никогда никаких проблем не было. Пошлют вашего мужа на Дальний Восток — получите назначение на Дальний Восток, пошлют на Крайний Север — поедете на Крайний Север. Советский Союз у нас, к счастью, большой, места всем хватит. Идите, милочка, домой и ждите назначения мужа. Кстати, в каких войсках будет проходить службу ваш муж?».

«Точно не знаю, — ответила я, — но где-то в Министерстве среднего машиностроения».