Западный ветер - ясная погода - [177]

Министр иностранных дел: Было сказано, что конкретные вопросы будут изложены специальным послом, конкретных же предложений сделано не было.

Председатель Тайного совета: Каковы в таком случае причины объявления Советским Союзом войны Японии?

г Министр иностранных дел: Думаю, что сообщение ТАСС выражает истинные намерения Советского Союза.

Председатель Тайного совета: В заявлении Советского Союза сказано, будто японское правительство официально отклонило ноту трех держав от 26 июля. В чем тут дело?

Министр иностранных дел: Никаких шагов к официальному отклонению не предпринималось.

Председатель Тайного совета: На каком основании Советское правительство отклонило наши предложения?

Министр иностранных дел: Полагаю, что именно на этом основании.

Председатель Тайного совета: Как быть с тем, что говорится в совместной декларации трех держав о жестоком обращении с пленными, а также о передаче военных преступников? Нельзя ли считать это вопросами, относящимися к нашей внутренней компетенции?

Министр иностранных дел: На сегодня имеется много прецедентов такой передачи.

Председатель Тайного совета: Считает ли министр иностранных дел, что можно передать этих людей?

Министр иностранных дел: Обстоятельства могут сложиться так, что мы вынуждены будем передать их.

Что же касается разоружения войск, то противник мыслит его как принудительное.

Председатель Тайного совета (вопрос к военному министру и начальнику Генерального штаба): Мне думается, есть определенный расчет продолжать войну, но у меня есть сомнение: воздушные налеты не прекращаются днем и ночью. Можно ли быть уверенным, что мы защитим себя в дальнейшем от атомных бомб? Хотелось бы также получить разъяснения относительно затруднений, которые испытывает транспорт в связи с воздушными налетами.

Начальник Генерального штаба: Значительных результатов в борьбе с налетами мы не добились, однако теперь можно ожидать определенных успехов в результате изменения наших методов, и воздушными налетами нельзя заставить нас капитулировать.

Председатель Тайного совета (вопрос морскому министру): Приняты ли какие-нибудь меры против артиллерийского обстрела с кораблей (против подвижных отрядов противника. — Авт.)?

Начальник Главного морского штаба: У нас был план, основанный главным образом на применении «эров» (условное обозначение самолетов. — Авт.) против подвижных отрядов противника, но у нас их не оказалось в достаточном количестве в связи с подготовкой к использованию их в решительном сражении на территории собственно Японии.

Теперь в связи с необходимостью в нашу стратегию вносятся поправки с тем, чтобы ударить по противнику значительными силами.

Председатель Тайного совета обращается к премьер-министру: Очень серьезным является вопрос о сохранении общественного спокойствия внутри страны. Какие меры в этом отношении правительство намерено принять? Как обстоит дело с продовольствием? Положение становится крайне тяжелым. Ситуация, сложившаяся на сегодняшний день, все более вызывает тревогу, и надо думать, что не прекращение войны, а скорее ее продолжение приведет к нарушению общественного спокойствия.

Премьер-министр: Абсолютно согласен. Это меня тоже тревожит.

Председатель Тайного совета: У меня уже нет возможности как следует все взвесить, но, поскольку сложилось столь тяжелое положение, я изложу свою точку зрения.

Относительно проекта, предложенного министром иностранных дел — с точки зрения заключенного в нем смысла, — ответ должен быть именно таким.

В самом деле, его смысл — сохранение нашего национального государственного строя. С этим согласен. Правда, в проекте содержится не совсем удачная формулировка. Она неправильна с точки зрения выполнения нашего верноподданнического долга: верховная власть императора в управлении страной не порождена государственными законами и сама сущность императорского правления не установлена конституцией, а лишь изложена в конституции.

Поэтому, на мой взгляд, лучше принять такую формулировку: «Не содержится требований, которые затрагивали бы верховную власть императора в управлении страной».

Далее, относительно четырех условий.

Министром иностранных дел было сказано, что противник не даст возможности вести переговоры относительно этих условий. Я считаю, что соображения, высказанные начальником Генерального штаба, совершенно правильны: нечего надеяться на переговоры. Если есть твердая уверенность в исходе боев, то самое правильное решение — это продолжать войну.

Его Величество несет ответственность за исполнение предначертаний основателя нашей империи, и, если сейчас будут проявлены колебания, ответственность Его Величества только увеличится. Ответственность же лиц, на которых лежит обязанность оказывать помощь Его Величеству, безмерна. Поэтому необходимо принять решение, правильно оценив перспективы изменений в будущем.

Необходимо глубоко и всесторонне изучить ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день в стране. Данный вопрос невозможно разрешить одной военной силой, нельзя также вести войну, не принимая во внимание настроение народа.

Итак, если у нас достаточно на это решимости, надо напрячь все силы; без такой решимости, как бы ни были могучи наши сухопутные и морские силы, продолжать войну невозможно.