Западный Берлин и советская дипломатия (1963–1969 гг.) - [8]

.

Затем Хрущев к еще большему удивлению слушателей привел следующий пример: «Когда я был еще молодым, я жил в Донбассе. Один раз в году в нашу деревню приезжал дрессировщик со слоном. Люди толпами бежали посмотреть на слона. (Смех). Они еще не видели слона. Вы хотите тоже посмотреть на слона? Должен ли такой слон, как я, прибыть в настоящее время в Западный Берлин? (Смех). Кто возьмет на себя ответственность за поддержание там порядка движения, кто возьмет на себя гарантию за поддержание порядка на улицах? Я был в Лондоне, Париже, я объездил всю Францию. Почему я не могу приехать также в Западный Берлин? Я верю в хорошие сердца западноберлинцев. Но я знаю, что одного доверия недостаточно»[50].

Вопрос по существу был поставлен правильно, но примеров, когда главы правительств великих держав сравнивали бы себя со слонами, в истории новейшего времени до этого не было.

Советский лидер коснулся также вопроса о Берлинской стене. «Стена, — сказал он, — является раной, так сказать мозолью на немецкой земле. Однако ликвидировать эту мозоль невозможно. Здесь речь идет не о рабочих. Рабочие являются искренними людьми. Они руководствуются честными побуждениями. Открытая же дверь в стене нужна врагам социализма». Как союзник ГДР, отметил Хрущев, я никогда не дал бы правительству республики совета открыть дверь в стене. «Это необходимо, — продолжал он, — если даже западноберлинские рабочие и не поймут этого в течение некоторого времени. Это лучше, чем уступить в этом вопросе и открыть на определенное время дверь в стене»[51].

Хрущев исходил из того, что «Западный Берлин приносит теперь, после создания стены, больше беспокойства Западу, чем Востоку. Когда не было стены, это была дыра для империализма, дыра, которая глубоко входила в социалистический лагерь».

Не совсем утешительным был и вывод Хрущева: пока германский вопрос остается нерешенным, будет постоянно существовать опасность войны. «Главное в настоящее время состоит в том, — подчеркнул глава Советского правительства, — чтобы народы поняли это и действовали»[52].

За исключением западногерманских коммунистов, а также немногочисленных движений и групп, сочувственно относившихся к СССР, реакция политических сил ФРГ и Западного Берлина на эту речь Хрущева была однозначной: СССР снова требует превратить Западный Берлин в вольный город, угрожает мирным договором с ГДР и ставит под вопрос свободный доступ в Западный Берлин. «Уровень жесткости советской политики в Берлине остается неизменным» — таков был лейтмотив большинства откликов на высказывания советского лидера. Вместе с тем заявление Хрущева на VI съезде СЕПГ о том, что вопрос о заключении германского мирного договора, следовательно, и вопрос о Западном Берлине, стоит теперь не так остро, как до возведения стены, вселяло определенные надежды на некоторые подвижки в берлинских делах.

1.2. Несостоявшаяся встреча

Ускорить прогресс в берлинских делах могла встреча Н. С. Хрущева с правящим бургомистром Западного Берлина В. Брандтом, которая намечалась в январе 1963 г. О возможности и желательности этой встречи в ФРГ в Западном Берлине говорили уже в конце 1962 г. Еще до прибытия Хрущева в Берлин на VI съезд СЕПГ, который открылся 15 января 1963 г., там началась оживленная дискуссия о том, состоится ли встреча советского лидера с правящим бургомистром. 5 января западногерманское агентство ДПА сообщило, что Брандт призвал Хрущева во время его пребывания в Берлине ознакомиться с положением по обе стороны стены. Брандт заявил: «Я постараюсь способствовать тому, чтобы Хрущев ознакомился с истинным положением вещей в Берлине, и я счел бы полезным, если бы Хрущев составил себе впечатление о действительном положении в городе, лично посмотрев, что делается по обе стороны стены». Правящий бургомистр добавил, что, по его мнению, «Хрущев и Ульбрихт не совсем настроены на одну волну»[53].

7 января последовало уточнение со стороны статс-секретаря правительства. ФРГ фон Хазе. Отвечая на вопрос, согласовал ли Брандт свое приглашение Хрущеву с правительством ФРГ, фон Хазе сказал, что это не было официальным приглашением, а только публичным призывом к Председателю Совета Министров ознакомиться с положением и со стороны Западного Берлина[54]. Однако уже 8 января федеральный министр по общегерманским вопросам Р. Барцель сообщил на пресс-конференции в Западном Берлине, что в правительстве ФРГ обсуждался вопрос о том, будет ли при случае кто-нибудь вести переговоры с Хрущевым, если последний этого пожелает. Более того, по словам Барцеля, «в Бонне обсуждается также возможность пригласить главу партийного и правительственного руководства СССР посмотреть на стену со стороны Западного Берлина»[55].

Тут же последовал контрвыпад противников встречи Хрущев — Брандт. Председатель западноберлинской организации ХДС и одновременно бургомистр Западного Берлина (т. е. заместитель правящего бургомистра) Ф. Амрен[56] заявил 11 января: мы будем рады приветствовать советского премьера Хрущева в Западном Берлине, если «нашим соотечественникам снова будет разрешено переходить границу»