Западня - [114]

Да, пусть Мадлен будет счастлива — пока она, Дейдра, и Серджио все не разрушили. Ведь если Мадлен суждено исчезнуть, как Оливии, и на такой же срок, все действительно рухнет. Дейдра закрыла глаза, стараясь прогнать неотвязные апокалиптические видения. Неужели она принесет Мадлен в жертву своему счастью? Внутренний голос ответил: да, принесет. Она слишком долго ждала, чтобы упустить свой шанс. Пять лет Оливия томится в bottega; отпустит ли ее Серджио, когда получит Мадлен? Вряд ли — ведь он пообещал, что они явятся в мир вместе. Так она вернется? Будет, как прежде, наслаждаться жизнью? Во всяком случае, страстная любовь Пола делает все гораздо проще.

Дейдра резко поднялась с шезлонга. Кого она хочет обмануть? Проще не будет! Ничего не будет проще!

— Ты так и не окунешься? — прокричал Пол.

Она махнула рукой.

— Нет. Голова раскалывается.

На пороге столовой она услышала за спиной звонкий смех и обернулась. Мадлен с Шамирой сходили по каменным ступеням в сад. Вот они подошли к бассейну и лениво разделись. Кругом на деревьях красовались спелые плоды. Море на горизонте отливало бирюзой. Мадлен повернула золотистую головку, и у Дейдры сжалось сердце: ни дать ни взять одна из граций с картины Боттичелли «Аллегория Весны». Не потому ли Серджио избрал ее? Неужели и он заметил сходство?

* * *

Гриль-бар на крыше «Отель де Пари» был уже открыт. На черном бархате неба ярко блестели крошечные булавочные головки звезд. Запахи горящего дерева и жареной рыбы смешивались с ароматами духов. Мадлен и ее свита прибыли последними и заняли свои места за столиком на двенадцать человек возле громадного, во всю стену, окна с видом на Ривьеру. Однако посетителям было не до красот модного курорта. От столика к столику плыл шепоток — и наконец Мадлен узнала, в чем дело. В нескольких метрах от них одиноко сидел Энрико Таралло.

— Он тяжело перенес смерть жены, — пояснила одна из манекенщиц. — Несколько дней пропадал в море на своей яхте.

— Бедняга, — молвила другая. — Интересно, куда он подевал детей?

— Должно быть, отправил к бабушке. Это одна из самых богатых женщин Италии. Он унаследует большую часть ее состояния.

— А вы видели его жену? — спросила Шамира, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Абсолютно не на что смотреть.

— Зато из очень богатой семьи. Не потому ли он и женился на ней? В Италии до сих пор приняты браки по расчету. Зато теперь, когда он освободился, ему понадобится утешение — и блеск. Как вы расцениваете мои шансы?

Дейдра неодобрительно посмотрела на свою подопечную Софи, которой принадлежала эта реплика. Та надула губы.

— Тогда зачем он сюда явился?

— Это его дело, — многозначительно произнес один из фотографов.

На этом разговор не кончился. Вскоре стало ясно, что Софи выразила чуть ли не всеобщие чаяния.

Мадлен была непривычно тиха, но Пол подметил взгляды, бросаемые ею на Таралло. Он сидел между Шамирой и Дейдрой, а Мадлен — напротив него, рядом с Софи. Эти две девушки недолюбливали друг друга, и у Пола мелькнула мысль: уж не хочет ли Мадлен досадить Софи? Однако нет, она не кокетничала. Пол насторожился и даже сам стал присматриваться к прославленному гонщику. Но тот никак не тянул на потенциального соперника. Даже когда Энрико сидел, было видно, что он по меньшей мере на несколько сантиметров ниже Мадлен. У него наметилась залысина, да и фигура была не из тех, что нравились Мадлен. Тем не менее, она проявляла именитому соседу повышенный интерес.

От Энрико не укрылось всеобщее внимание, особенно со стороны Мадлен. Внешне он не поощрял и не отвергал ее притязания — просто смотрел сквозь нее, однако в груди клокотал гнев. Он ненавидел пустых самовлюбленных красоток наподобие Мадлен Дикон. Их выставленная напоказ красота граничила с уродством. А то, как она задирала ноги, демонстрируя отсутствие белья, вызвало у Энрико отвращение. Неужели она рассчитывает разжечь в нем страсть, прекрасно зная, что две недели назад он похоронил жену? Ему стало так противно, что он бросил на нее злобный взгляд и подозвал официанта.

— С горя потерял аппетит, — съехидничала одна из моделей.

— Нет, — грустно ответила Мадлен, — он обиделся. Мы глазели на него как на дикого зверя в зоопарке.

— Отвечай только за себя! — фыркнула Софи.

Мадлен вздрогнула. И правда, она-то и глазела больше всех. Ей стало стыдно; захотелось плакать. Пол встал и вывел ее в фойе.

— В чем дело, Мэдди?

— Не знаю, — ответила она, глотая слезы. — Просто мне его жалко. Он так одинок и несчастен.

— И поэтому ты ревешь?

Она судорожно глотнула воздух.

— Не знаю, Пол. Правда! Наверное, все дело в Мэриан, но ты не любишь о ней говорить.

— Мэдди, с тех пор как она заявилась в «Плаза», мы ни о чем другом и не говорили. Неужели ты приняла это близко к сердцу?

— Нет… Наверное, нет… Все равно без толку.

— Вот именно. Главное — это мы с тобой.

— Знаю. Но несчастный вид Энрико Таралло напомнил мне о ней. До ее прихода я была спокойна, ни о чем не жалела…

— Это пройдет, любовь моя. Я с тобой. — Он приподнял ее лицо за подбородок. — Ты ведь хочешь, чтобы я остался с тобой?

— Конечно.

— А то я уже начал думать, что ты сделала ставку на Таралло.