Западня - [27]

Борзой засмеялся.

– Не надо забывать, что и у мужчин есть соски. К языку тоже неплохо. После электрического шока процедура повторяется – вода, палки и так далее. Ее главная отличительная черта – бесконечность. Жертва понимает, что удары током прекратились, но впереди его ожидает купание, рвота и опять ужасный ток. Ну, на этом я заканчиваю вступительную часть.

Дэвид ничего не ответил. Его тело тряслось, но не столько от холода, сколько от предчувствия неизбежного кошмара.

– Итак, сначала – водные процедуры. Держись веселее, Холден!

Дэвида схватили сзади за волосы, сорвали со стула, протащили несколько шагов и утопили голову в чане с обжигающей водой, на поверхности которой плавали кубики льда.

Он едва успел вдохнуть в легкие побольше воздуха.

Глава двадцать вторая

Лайонел Моррисон отстегнул ремень и задвинул откидной столик в спинку переднего сиденья. Джеффри Керни закурил, как только погасла запрещающая надпись.

По проходу между сиденьями шла стюардесса. Она поравнялась с Керни и улыбнулась ему.

– Не вовремя разбился этот Борзой, – сказал Моррисон. – Он мог бы дать тебе какую-нибудь зацепку.

Джеффри смотрел вслед стюардессе. У нее были очень стройные ноги.

– Знаете, инспектор, – проговорил он, – у меня есть теория по поводу того, что мужчины, когда смотрят на привлекательные женские ножки, думают совсем не об их красоте, а о том месте, к которому они ведут. Что же касается Борзого – если это настоящая фамилия – он или до сих пор жив, или ФБР преувеличивало его заслуги по части организации террористических актов «Фронта». Лично я склоняюсь к первому варианту.

– Вы думаете, что он остался в живых после падения с вертолета в море?

– Да, если он сразу не пошел под воду и не утонул. Как долго вы, например, можете оставаться на плаву?

– Ну, я не такой уж непревзойденный пловец, но, думаю, что с час продержался бы.

– Предположим, что Борзой плавает лучше вас. Он оказался в воде всего в нескольких милях от берега, пусть даже сильно ударившись о поверхность. Он знал, в какой стороне находится остров и куда плыть, так как часто летал над той частью океана на вертолете, когда подбирал иностранцев с корабля или подводной лодки. Кроме того, что немаловажно, как раз было время прилива.

В салоне раздался голос командира экипажа, который объявил о том, что он приветствует пассажиров, что рад и счастлив вести самолет, прозвучали и прочие дежурные фразы, которые всегда говорятся в таких случаях. Керни потушил сигарету. Появилась другая стюардесса – у этой ноги были похуже – и предложила им напитки. Моррисон взял виски, Джеффри – американское вино «Шабли Бланко».

– Я консультировался с ребятами из береговой охраны, – продолжал Джеффри, когда стюардесса прошла дальше. – И они сказали, что в то время, когда Борзой упал в море, был сильный прилив. Короче говоря, если он сумел продержаться на поверхности некоторое время, его могло просто вынести волнами на берег. А кто бы мог пройти мимо незнакомого человека, если бы нашел его там в таком состоянии? Его наверняка подобрали и выходили бы. Теперь, инспектор, я собираюсь предпринять вот что, – он сделал глоток вина. – Взять необходимые мне вещи, вернуться на Седар Ридж и постараться найти тех, кто подобрал Борзого на берегу, если моя гипотеза верна. Если эта версия окажется тупиковой, придется придумывать что-то другое. Но пока у меня есть все основания подозревать, что Борзой жив и все еще руководит ФОСА.

– И что будет, если вы действительно его найдете? – шепотом спросил Моррисон.

Керни отхлебнул еще вина.

– Конечно, в наших общих интересах было бы прикончить его как можно быстрее – и делу конец. Но тогда мы не узнаем, кто стоит за всей бандитской деятельностью ФОСА. Наши советские друзья, которые на весь мир ратуют за разрядку, или какой-то другой союз дьявольских стран, о котором мы и не подозреваем? Если удастся заставить Борзого признаться, на кого он работает, – отлично. Нет – я пристрелю его лично. Как говорится, буду действовать по обстоятельствам, инспектор.

И Джеффри залпом осушил пластиковый стаканчик.

Глава двадцать третья

Дэвид открыл глаза и почувствовал, что его держат чьи-то руки. Все начиналось снова.

Он понял, что терял сознание.

Зрение до сих пор не пришло в норму.

Руки и ноги исчезли, теперь эти слова превратились в ничего не значащие понятия. Он не мог даже чувствовать боль в них.

Вот его снова куда-то тянут по полу.

Он ощутил дрожь в голом теле.

Вода.

Плавающие на ее поверхности кусочки льда.

Он сделал вдох, и легкие едва не лопнули от боли.

Голову с силой погрузили в воду.

Рука, вцепившаяся в затылок, надавливала вниз, вода попала в нос, уши… Холден не смог долго держать рот закрытым, вода ворвалась в него, и он стал захлебываться. В следующую секунду, когда спасительное избавление в виде очередной потери сознания было так близко, его выдернули из воды и бросили на пол. Голова со стуком ударилась о бетон, и тело сжали спазмы – и от рвоты, и от холода.

Перед замутненным взором мелькнуло лицо Борзого – Джонсона. А затем обрушились удары палками. Дэвид стонал и захлебывался одновременно. Удары следовали один за другим по животу и груди до тех пор, пока уже было нечем рвать.