Западня для киллера - [55]

– Мне искренне жаль, – сказал он жене, – мы вам поможем с похоронами и поминками. Царство ему небесное!

Тут вошёл Кузнецов и ждал, когда Протасов закончит разговор.

– Я вот хочу с Белым поговорить, что скажешь, Петрович?

– Ничего он тебе не скажет, хотя попытка не пытка, так что поговори.

Кузнецов сел и спросил: – Звонил родным Фурцева?

Майор кивнул и показал на телефон.

– Только что разговаривал.

– И как они?

– Жена плачет, и я не смог её утешить…

– Горе большое для семьи, – ответил Кузнецов. – Вот бы поймать этого стрелка и поставить к стенке, чтобы он прочувствовал, каково это.

– Где же ты его найдёшь?

– Если бы знал, где, то пошёл бы и своими руками задушил. – Кузнецов сжал кулаки и ударил по столу. – Так правосудие у нас гуманное, раньше стреляли таких ублюдков, а теперь сохраняют им жизнь. Высшая мера гуманизма! Только вот как быть родственникам жертв – жёнам, матерям, детям, зная, что убийца жив-здоров и, вполне возможно, скоро окажется на свободе?

– Больная тема, Петрович, я с тобой согласен, стрелять их надо и фамилию не спрашивать.

Кузнецов ушёл, а Протасов вызвал Белого на беседу. Он знал, что ему скоро на свободу и за плечами практически весь громадный срок. Белый появился через полчаса, вёл он себя спокойно и уверенно, и майор даже где-то в глубине души симпатизировал этому парню.

– Я вот зачем тебя вызвал, – начал он без предисловий. – Мне известно, что ты знал по свободе нашего бегуна с первого отряда. Это так?

– А, так вот в чём дело? – ответил Белый. – Значит, уже сорока на хвосте вам донесла…

– Саша, сорока или ворона, не важно, меня интересует этот человек, и если ты знаешь, расскажи.

Белый задумался, и спросил: – А зачем это вам? Был человек и нет его, что уж говорить?

– Любой человек оставляет след на этой земле. Так не бывает, чтобы рос человек, учился, жил, и никто не знал о его существовании. Другое дело, какой след оставляет человек – плохой или хороший… Вот я и пытаюсь во всём разобраться и понять.

– А, ну если так, тогда скажу, что Васька был пацан что надо. В зоне я с ним один раз общался, а по свободе знал нормально. Только когда это было? Почти десять лет назад, а за это время многое поменялось… Закурить можно?

Протасов разрешил, и Белый продолжил:

– Говорил, что женат и вроде как бизнес есть… Мы с ним час говорили, в тот вечер он сказал, что на смену спешит, и ушёл. Вот так, а больше я ничего не знаю.

– А жил где, говорил?

– Вроде квартиру купил, только в каком районе города, не сказал.

– Ну, спасибо тебе, Белый, и за это.

– Чего уж там… Друга жалко, что погиб ни за что ни про что… Отсидел бы свою трёшку и домой, а так… Он отвернулся, и Протасову показалось, что слеза блеснула на глазах Белого.

– Домой-то скоро?

– Да совсем чуть-чуть осталось, – ответил Белый.

Глава 40

Николай торопился уехать из города и заканчивал с этой грязной историей, которая ему самому порядком надоела. Катька капризничала и не хотела уезжать. Он знал, как найти к ней подход, и пообещал сделать вместе с ней шопинг по магазинам. Слово «шопинг» действовало на все сто процентов, и женщина менялась на глазах. Николай приказал киллеру не убивать Протасова, а покалечить. Но тот промахнулся, майор вовремя отскочил от машины, и дело сорвалось. Неприятность такая случилась впервые, и Николай увидел в этом недобрый знак. Позвонил заказчик и назначил встречу. Только не днём, как обычно, а вечером. Николай с Катей проехался по магазинам и накупил ей всякой всячины. Приближалась зима, и Катя просила новую обувь. Он купил ей самые дорогие сапожки, которые так ей понравились. Катя никогда не смотрела на цену, и это иногда раздражало Николая. Уже в машине он не удержался и психанул.

– Радость моя, ты хоть бы совесть имела.

– А что такое? – Катя надула губки и отвернулась.

– Посмотри, сколько стоят одни сапоги! Столько рабочий не получает в месяц, а тебе только самое лучшее. Уж не слишком ли ты упряма? Если я сказал, что нам надо уезжать, значит, надо, и прекрати молчать.

Катя знала, что когда Николай нервничает, лучше выждать минут пять, когда он перекипит и выскажется, а после можно разговаривать.

Машина притормозила на светофоре, и Катя увидела BMW-кабриолет. За рулём сидела блондинка и красила губки.

– Вот и я хочу такую машину, – сказала она Николаю и показала пальцем на BMW.

– Ну и запросики у тебя, красавица! – Николай посмотрел на блондинку и отметил про себя, что барышня вполне заслуживает такую машину.

– Катя, не время сейчас думать о машине. – Николай свернул в переулок и остановился. – У меня работа, понимаешь? И я в последний раз тебе говорю, что завтра мы уезжаем.

Катя смягчилась, понимая, что перегнула с запросами, и согласилась.

– Ну, слава Богу, – выдохнул с облегчением Николай.

– Так мы что, будем стоять или поедем? – спросила Катя.

– Поедем, поедем.

Николай медленно выехал на дорогу. Он проявлял обычную бдительность и проверял, не следят ли за ним. Не заметив ничего подозрительного, он влился в поток машин и благополучно добрался домой. После обеда решил отдохнуть, позже предстояла встреча с заказчиком. Вечером он отправился в условленное место.