Западня для Евы - [3]

Под ней простерлось тело ее мужа — неподвижное, теплое и сильное. Потом одна из его волшебных рук поднялась, и он провел ладонью по ее позвоночнику — от затылка к пояснице.

— Если хочешь, чтобы я сдвинулась, — пробормотала Ева, — считай, тебе не повезло.

— Я как раз считаю, что мне очень даже повезло. Радушный прием в родном доме. Хотя отлучка была не такой уж долгой, меньше двух суток.

Ева улыбнулась в темноте. Она любила его голос с напевным ирландским акцентом.

— Я не спросила: ты заезжал на обратном пути в Ирландию повидаться с… — Ева запнулась, не в силах привыкнуть к мысли, что у Рорка есть семья, — с родственниками?

— Да, заезжал. Душевно провел несколько часов. — Он продолжал водить ладонью вверх-вниз по ее спине, пока глаза у нее не начали слипаться. — Странно, правда?

— Да, к этому надо привыкнуть.

— А как поживает новый детектив?

Ева уютно устроилась у него на груди, вспоминая свою бывшую помощницу, недавно получившую офицерское звание.

— Пибоди — молодец. Правда, еще не вошла в ритм. У нас тут была одна семейная разборка. Два брата не поделили унаследованную собственность. Выколотили друг из друга все дерьмо, а потом один возьми да и кувырнись вниз головой с лестницы. Так и сломал свою глупую шею. Ну, а второй братец попытался замаскировать семейную ссору под неудавшуюся кражу со взломом. Побросал все это барахло, что они не поделили, в одеяло, узлом увязал, стащил вниз к своей машине и затолкал в багажник. Как будто мы туда не заглянем!

Рорк тихонько рассмеялся, слушая ее рассказ. Ева легла рядом с ним и потянулась.

— Ну, словом, требовалось просто соединить пунктирной линией указанные точки. Я отдала это дело в ведение Пибоди, и она неплохо справилась. «Чистильщики» еще подбирали вещественные доказательства, а она уже отвела этого недоумка в кухню, села с ним, вся такая участливая, полная сочувствия — у нее есть подход в таких делах. Десяти минут не прошло, как она вытянула из него признание. Сошлись на непредумышленном.

— Да, она молодец.

— Это поможет ей обрести веру в себя. — Ева снова потянулась. — У нас с ней было такое лето, что еще пара «прогулок по лугу» вроде этой нам бы обеим не помешала.

— А почему бы тебе не взять отгул на несколько дней? Мы могли бы прогуляться по настоящему лугу.

— Дай мне пару недель. Надо еще поработать с Пибоди. Хочу быть уверена, что она освоилась, а уж потом пускать ее в свободное плавание.

— Договорились. Считай, что у нас свидание. Ах, да!.. Ты устроила мне такую горячую встречу… нет, я тебе благодарен, но у меня совершенно вылетело из головы.

Рорк встал с постели и включил ночник. В этом приглушенном свете Ева наблюдала, как он сходит с широкого возвышения, на котором стояла кровать, и направляется к креслу, где оставил дорожную сумку. Ей нравилось наблюдать за ним; Он двигался грациозно и бесшумно, как крупный хищник кошачьей породы.

«Интересно, это врожденная грация или он научился так двигаться, уворачиваясь от копов и шаря по карманам на улицах Дублина?» Как бы то ни было, эта ловкость сослужила ему добрую службу в юности — и после, когда он с беспримерным мужеством, упорством и каким-то гениальным плутовством создал свою империю.

Когда Рорк повернулся и Ева увидела его лицо в неярком свете, любовь захлестнула ее. Она задохнулась, не в силах поверить, что он принадлежит ей, что ей может принадлежать нечто столь прекрасное.

Он казался произведением искусства, созданным ворожбой некоего чародея. Точеные черты лица, щедрый, чувственный рот, глаза сумасшедшей кельтской синевы, от которых у нее перехватывало дыхание, когда она смотрела на него. И это прекрасное лицо представало в раме черного шелка. Ее пальцы сами собой тянулись коснуться его густых волос, достающих почти до плеч. Они были женаты больше года, но до сих пор бывали моменты, когда у нее замирало сердце при одном взгляде на него.

Рорк вернулся к постели, сел рядом с ней и привычным жестом погладил большим пальцем ямочку на ее подбородке.

— Дорогая Ева… ты тут притаилась в темноте, тихая, как мышка, а между тем я привез тебе подарок. — Он прижался губами к ее лбу.

Ева заморгала и инстинктивно подалась назад, бросив настороженный взгляд на узкую длинную коробку у него в руке. Эта привычная реакция на подарки вызвала у него улыбку.

— Он не кусается, — заверил ее Рорк.

— Тебя не было всего двое суток. Надо бы договориться, сколько должно пройти времени, чтобы можно было дарить подарки.

— Я начал тосковать по тебе уже через две минуты.

— Ты все это говоришь, просто чтобы меня задобрить.

— Тем не менее это правда. Открой коробку, Ева, и скажи: «Спасибо, Рорк».

Она мученически возвела глаза к потолку, но коробку открыла.

Это был браслет, что-то вроде манжеты с рисунком, выложенным крохотными бриллиантами, врезанными в золото. В середине помещался камень — поскольку он был кроваво-красным, Ева предположила, что это рубин, — величиной с ноготь большого пальца и гладкий на ощупь.

Даже на первый взгляд было видно, что браслет старинный. У нее такие вещи вызывали беспокойный трепет где-то под ложечкой.

— Рорк…

— Ты забыла, что надо сказать «спасибо».