Западнорусская Атлантида. Белоруссия на картах Русской цивилизации - [22]

Отличительной особенностью этой части Руси было колониальное движение на запад, к Балтике (в первую очередь, это касалось расположенного в Подвинье Полоцкого княжества). В результате «протобелорусский» языковой ареал расширялся на запад, в северо-западные районы современной Республики Беларусь (историческая Черная Русь). Колонизация славянами Черной Руси сопровождалась вытеснением и ассимиляцией местного разреженного балтского населения.

Импульс восточнославянской экспансии в Балтику постепенно угасал по мере ослабления древней Руси. Полоцку не удалось закрепиться в Литве и Латвии, а с появлением в регионе крестоносцев и политическим усилением Литвы уже сами западнорусские земли становятся объектом экспансии.

Втягивание западнорусских земель в орбиту влияния Литвы способствовало дальнейшему обособлению «протобелорусских» говоров. В отличие от украинских земель, которые тоже довольно долго входили в состав ВКЛ, но в силу географической удаленности оставались достаточно обособленными, «протобелорусский» ареал оказался непосредственно замкнутым на Вильну, которая становится новым центром региона. Поскольку белорусские земли непосредственно примыкали к литовской «метрополии», именно белорусские говоры легли в основу письменного языка ВКЛ, которым пользовались на всей Западной Руси.

На малорусских землях этот язык, однако, имел местную специфику, что позволяет говорить о его малорусской редакции. В XVII веке эта малорусская версия западнорусского языка еще больше дистанцируется от белорусской. Этому способствовал выход Малороссии из-под управления Литвы после Люблинской унии, развитие казацкого движения, возрождение Киева в качестве главного центра сопротивления польско-католической и униатской экспансии.

Естественной границей между белорусскими и малорусскими говорами становится Полесье с его болотисто-лесистой труднопроходимой местностью, осложнявшей коммуникации между двумя ареалами восточных славян.

Полесские говоры, с одной стороны, представляют собой достаточно обособленное явление, до конца не инкорпорированное ни в белорусскую, ни в малорусскую диалектную зоны, и в то же время они испытывали постоянное влияние со стороны обоих наречий, что придает им переходный характер.

Русский литературный язык — носитель общерусского единства

Очевидно, что само по себе выделение восточнославянских диалектов не означало распада общерусского единства. Диалекты, даже достаточно удаленные друг от друга, могут функционировать как части единого языкового пространства при условии сохранения его культурной связности. Так, Германия и Италия, несмотря на диалектную пестроту и многовековую политическую раздробленность, сохраняли внутреннюю культурную связность, что позволило удержать диалекты в едином языковом пространстве.

В восточнославянском мире ситуация оказалась сложнее. После распада древнерусского государства русские земли развивались в разных культурных контекстах, и это оказало свое воздействие языковую эволюцию.

Если с точки зрения «чистой» диалектологии (то есть без учета культурных факторов) восточные славяне разделились на три крупные языковые группировки, то с точки зрения культурной выделилось две зоны — восточная и западная. Восточная совпадает с великорусским ареалом, Западная включает белорусскую и малорусскую зоны.

Языковые процессы на западе и востоке Руси в «послекиевский» период развивались неодинаково, что стало поводом для конфликтов на языковой почве уже в Новое время.

Восточная Русь долгое время развивалась в условиях относительной изоляции от западного мира, что делало европейские влияния на язык сильно ограниченными. Татарское иго оказало на великорусские говоры весьма незначительное воздействие, так как власть татар носила сугубо внешний военно-политический характер и практически не затрагивала культурной сферы. Отсюда — очень небольшое количество тюркизмов в русском языке (таможня, деньги, сундук, базар, сарай и прочие).

Православие оставалось основой восточнорусской идентичности, а значит, вплоть до реформ Петра сохранялось мощное церковнославянское воздействие на письменный язык.

Еще раз подчеркнем, что сам церковнославянский воспринимался не как отдельный, «чужой» язык, а как органическая часть русской письменной традиции, ее «высокий» стилистический регистр.

Недаром в источниках этот язык нередко именуется «славенороссийским», что подчеркивает его укорененность в русской традиции.

В петровской России начинается ослабление церковнославянского влияния и инфильтрация заимствований из европейских языков. Поскольку латынь к этому времени утратила в Европе роль доминирующего «высокого» языка, удельная доля латинизмов была относительно невелика, и многие латинизмы проникали в русский посредством других языков.

Гораздо более значимыми были заимствования из ведущих европейских языков. Так, при Петре было сильно влияние нидерландского языка (прежде всего, в области морской терминологии). Впоследствии значительную роль играли немецкий и французский языки.

Немецкое влияние обусловливалось как географической близостью Германии, так и инфильтрацией в правящую элиту России немецкой аристократии из Остзейского края. О влиянии французского языка — ведущего европейского языка эпохи Просвещения — широко известно. Французское влияние в XVIII–XIX веках порой принимало уродливые формы: можно вспомнить комедии Фонвизина, высмеивавшие «галломанию» русской аристократии, «француза убогого» из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина, а также нелицеприятную характеристику, которую дал Лермонтов в стихотворении «Смерть поэта» многочисленным французским авантюристам, наводнившим Россию.