Западноевропейская литература ХХ века - [83]

Шрифт
Интервал

Роман П. Бергуньу с выразительным названием «Назад в 60-е» («Back in the sixties», 1993) пронизан ностальгическим переживанием прошлого: «Последние 30 лет не привели ни к чему. Это период беспрецедентной регрессии в области интеллектуального обновления, политической борьбы, общественного мнения, личностных ценностей».

«Маленькие трактаты» («Petits Traites») П. Киньяра (несколько десятков томов, созданных на протяжении 80 – 90-х годов), представляющие «гибридную форму» романа и эссе, пронизаны постмодернистской идеей бессилия языка, иллюзорности знания и памяти. «Я пишу, чтоб воображать, что слова имеют смысл». В «Маленьких трактатах» воспроизводятся черты академического дискурса: обширный комментарий, множество ссылок на Сенеку, Лао-Цзы, Тацита, Вергилия, Гете. Исторические версии П. Киньяра, особенно касающиеся знаменитостей, не совпадают с общепризнанными фактами. Этот «зазор» порождает пародийно-иронический модус повествования: «Смысл – это не то, что он означает».

А. Надо сравнивает П. Киньяра с «современным Пьером Менаром, который прогуливается между Пор-Руаяль и древним Римом, создавая из фрагментов истории ее новое прочтение».

Исходя из постмодернистской концепции языка и реальности, П. Киньяр подвергает сомнению академические познания. Энциклопедическая перенасыщенность его триптиха «Лестницы Шамбора» («Les Escaliers de Chambord», 1979), «Карюс» («Cams», 1980) и «Вюртембергский салон» («Salon du Wurtemberg», 1986) становится парадоксальным знаком «бессилия языка, потерявшего содержание». Ироничность повествования превращает эти произведения в «психоаналитический саспенс», в котором обыгрываются авторские фантазии, экзистенциальные страхи, драма иллюзорности сознания и памяти, бесконечная изменчивость чувств.

«Новые решения, новые художественные и исторические подходы, диаметрально противоположные постмодернистской идее конца», возникают, с одной стороны, в творчестве минималистов Ж. Эшноза, Ж.-Ф. Туссена, К. Гайи, М. Редонне, Э. Шевийара, К. Остера, а с другой – в произведениях А. Володина, П. Гюйота, В. Новарина, О. Ролена.

Эти писатели стремятся возродить на новой мировоззренческой и эстетической основе «метаповествование», создать модель мира «переходных времен» – от XX века к веку XXI. Емким символом новых подходов стал афоризм О. Ролена: «Роман – это единственный жанр, который наиболее адекватно передает эволюционные тенденции новых реалий <...> роман свидетельствует, что ничего никогда не заканчивается». Это явление Л. Рюффель называет романами «развязки», вкладывая в классическое понятие новое содержание: «Развязка не содержит ни начала, ни конца».

Минималисты – это поколение молодых писателей, сменивших на литературной карте издательства «Минюи» («Minuit») в середине 80-х годов новый роман. Ж. Линдон, бессменный директор издательства с 1948 по 2004 год, назвал этих писателей «бесстрастными», «невозмутимыми» («impassibles»). «Бесстрастность, – по словам Ж. Линдона, – означает не бесчувственность, а эмоциональную сдержанность». Они вошли в литературу без шумных деклараций и манифестов. Несмотря на различия в художественной практике, совершенно разные способы репрезентации (например, в романах Ж. Эшноза, Ж.-Ф. Туссена, Э. Шевийара), этих писателей характеризуют небольшие по объему произведения, короткие фразы, упрощенный синтаксис, лексика современного разговорного языка.

Минималистов называют преемниками традиций нового романа: минимализация художественно-изобразительных средств (фабула, персонаж, декор), использование гибридных форм массовой литературы, поэтологические принципы зеркального отражения, введение множества композиционных точек зрения, дублирование ситуаций, коллаж, обрыв логических, каузальных связей. Объектом пародийного обыгрывания и иронии в творчестве минималистов становятся отработанные приемы «литературной исчерпанности» традиционного романа.

Произведения минималистов вписаны в контекст времени. В них воспроизводятся запутанные и сложные механизмы шоу-бизнеса, международная торговля наркотиками, оружием, власть масс-медиа и т.д. Предметы несут в себе знаки конкретной социально-исторической реальности конца XX века, становясь «материальными» текстами породившей их эпохи. Ситуация «изначальной конечности» – отправная точка действия в произведениях Ж. Эшноза «Я ухожу» («Je m'en vais», 1999) и «Один год» («Un an», 2003) и в трилогии М. Редонне «Великолепный отель» («Splendid hotel», 1986), «Долина навечно» («Forever valley», 1987), «Роз Мели Роз» («Rose Melie Rose», 1987). Ситуации бегства, падения, исчезновения, ухода, преследования, абсолютной изолированности и одиночества характерны для романов Э. Шевийара «На потолке» («An plafond», 1997), К. Остера «Моя большая квартира» («Mon grand appartement», 1999), Ж.-Ф. Туссена «Заниматься любовью» («Faire Г amour», 2002).

Жан Эшноз (род. 1947)

Одним из самых ярких представителей минимализма является Ж. Эшноз, лауреат премии Медичи («Малазийская экспе-

диция» – «LΈquipee malaise», 1986), Европейской премии по литературе («Озеро» – «Lac», 1989), премии Новамбр («Высокие блондинки» – «Les Grandes Blondes», 1995), Гонкуровской премии («Я ухожу» – «Je pars», 1999).


Рекомендуем почитать
Властелин «чужого»: текстология и проблемы поэтики Д. С. Мережковского

Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.


Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.


Поэзия непереводима

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Творец, субъект, женщина

В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.


Литературное произведение: Теория художественной целостности

Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.