Запад – Восток. Записки советского солдата 1987–1989 гг - [5]
Западная Украина всегда тяготела к западным европейским странам. Эта территория в разное время принадлежала то Польше, то Австро-Венгрии. В годы Второй мировой войны украинские националисты воевали против Советской Армии, люто ненавидя всё русское, советское. После освобождения Украины от немецко-фашистских войск в Западной Украине еще долго шла партизанская война против советской армии. Украинских националистов возглавлял Степан Бендера, и часто всех жителей Западной Украины называли бендеровцами.
Как, впрочем, и украинцы, услышав, что ты из Сибири, расспрашивали о бескрайней тайге, снегах, медведях, бродящих по улицам сибирских городов и поселков.
В темноте проезжали какие-то мосты, мимо пролетали темные силуэты зданий, делая всё это чем-то фантастическим, нереальным.
Разместили всех в войсковом клубе, бывшей церкви. Всю ночь я практически не спал. Кто-то бренчал на гитаре, и неизвестный сержант, проходя мимо новоявленных музыкантов, таинственно бросил — играйте, пока есть возможность. На вопрос «а что, после нельзя будет даже на гитаре играть?» — лишь улыбался.
Войсковая часть, где нам предстояло служить, значилась как в/ч 94 036, этот адрес следовало указывать в письмах.
Городок, где мне предстояло прожить ближайшие полгода, был небольшой, находился на юго-западе Украине, на самой границе с Молдавией. Он тянулся вдоль реки Днестр и по небольшим возвышенностям.
Утром нас построили и отправили на основную базу, находившуюся в пяти километрах от клуба. Прибыв туда, опять построили на плацу, произвольно разделив на шесть частей. Те, кто шел впереди, попали в первую роту, последние — в шестую. Я находился в середине строя и распределен был в третью роту. Рота наша состояла из четырех взводов. В каждом взводе было около 30 солдат. Каждый взвод состоял из отделений. Мне посчастливилось служить в 34-м взводе (цифра 3 означала принадлежность к 3-й роте, а последняя цифра — к 4-му взводу). В этой учебной части я прослужил полгода, после ее окончания летом 1988 года был откомандирован в другое место службы.
В нашем 34-м взводе, или, как его назвал Александр Стайнов из города Запорожья, «бронебойно-зажигательном», служили представители разных национальностей: русские, эстонцы, украинцы, грузины, азербайджанцы, татары, корейцы, казахи, узбеки.
Сейчас, в начале XXI века, все бывшие мои сослуживцы — граждане суверенных государств. Кто мог об этом подумать тогда? Не знаю, как сложилась их дальнейшая судьба. Как всё в нашей стране нестабильно…
В первый день после прибытия, помывшись в бане (практически при минусовой температуре), мы получили форму. Наконец мы стали полноценными солдатами. Переодевшись, смотрели друг на друга, не узнавая себя. Старшина пару раз показал, как наматываются портянки (ношение носков строго запрещалось). Портянка — это кусок плотной белой ткани, которой обматывалась нога. Но далеко не всем удалось сразу освоить эту науку. Поэтому в первый месяц стертые ноги солдат в нашей части были частым явлением. Прихрамывающие, ковыляющие в новой мешковатой форме, как правило, не по размеру, с перетянутыми донельзя ремнями и огромными зимними шапками, мы напоминали калек, по недоразумению попавших сюда. Наша бывшая гражданская одежда возможно была уничтожена.
После первого дня в армии, полного суматохи и неразберихи, последовал отбой. Я плохо спал, боясь почему-то не уложиться утром в пресловутые 45 секунд. Этот норматив для перехода от состояния сна в боевой режим я знал по фильмам и рассказам уже отслуживших товарищей. После команды «подъем» я одним из первых встал в строй, не выспавшийся, но довольный собой — не опоздал. Однако моя резвость почему-то не произвела особого впечатления на сержантов.
Наша часть была учебной. В течение шести месяцев новое пополнение получало воинские специальности, необходимые для Военно-воздушных сил СССР. Затем всех дослуживших и сдавших экзамены распределяли по различным частям Советской Армии — от Германии до Камчатки. Дисциплина в учебке была очень строгой. Когда в часть заходил командир, дежурный по части давал команду «Смирно!» и все буквально застывали на месте. Передвижение по плацу — асфальтированному участку земли с трибуной, сакральному месту части — только строевым шагом или бегом. Все военнослужащие приветствовали друг друга, прикладывая правую руку к головному убору, в соответствии с уставом.
Воинский устав — это расписанные до мелочей правила поведения военнослужащих. Буквальное и постоянное выполнение устава — очень тягостно и достаточно сложно. Например, военнослужащему запрещено лежать на кровати до команды «отбой», за незастегнутый крючок, пуговицу, курение в неположенном месте, опоздание в строй и т. д. следовало наказание. Наказывали в основном внеочередными нарядами или хозяйственными работами, а также занятиями строевой подготовкой. На территории части висел огромный плакат «Живи по уставу — завоюешь честь и славу».
С первых дней я как будто попал под огромный армейский каток, и чтобы он тебя не растоптал, необходимо было крутиться, приспосабливаться, стараться делать всё быстро. Поражали бессмысленные команды и неразумное распределение времени. Так, запомнилось переселение нашей роты со старой базы, где находился клуб и несколько казарм с печным отоплением, в новую казарму. Этот переезд проходил бестолково. Утром мы построились, получили оружие и противогазы. Собрав личные вещи, с матрацами, одеялами и подушками в руках, мы бежали по темным улочкам городка, путаясь в шинелях и запинаясь о крышки колодцев. Некоторые падали. На землю шлепались солдаты, рассыпались в темноте нехитрые их пожитки, зло кричали сержанты, а глаза слепил дальний свет проезжавших автомобилей (здесь, наверное, принято ездить с дальним светом). Прибежав, мы около получаса стояли, ждали чей-то приказ. К чему такая суета?
Бундовский «адик» в переводе с жаргона российских коммерсантов первой перестроечной волны (начала 1990-х годов) — спортивный костюм фирмы «Адидас» в подлинном, немецком, исполнении. В какой-то степени это и символ эпохи, и символ мечты энергичных, предприимчивых молодых людей того времени, погнавшихся за изменчивой фортуной. Повесть Е. В. Суверова автобиографична, в ней он рассказывает о своей студенческой жизни в начале 90-х годов, о своих друзьях и о том, как повлияло на них и их жизнь «время перемен».
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.