Запад и Русь: истоки противостояния - [67]

Город, таким образом, являлся лакомым куском для завоевателей, и первым вошедший в столицу итальянский князь Бонифаций Монферратский дал солдатам три дня на его разграбление. Вот как описывал те трагические события византийский историк Никита Хониат: «В день взятия города хищники расположились на ночлег повсюду и грабили все, что было внутри домов, не стесняясь с хозяевами, наделяя иных ударами; кого они уговаривали, кому грозили по всякому поводу. Все они получили или сами нашли: часть лежала на виду или была принесена хозяевами, — часть разыскали сами латиняне, пощады у них не было никакой, и ничего они не отдавали собственникам обратно… Собираясь партиями, жители уходили, одетые в рубища, изнуренные бессонницей и осунувшиеся, видом мертвецы, с налитыми кровью глазами, будто плачущие кровью, а не слезами. Одни горевали о потере имущества, другие уже не удручались этим, но оплакивали похищенную и поруганную деви-цу-невесту или супругу, каждый шел со своим горем». Один из участников тех событий, Жоффруа де Виллардуэн, отмечал, что «убитым и раненым не было ни числа, ни меры».

Добыча крестоносцев превзошла все их ожидания. В их руки попало бесчисленное количество драгоценных камней, золотых и серебряных изделий, мехов и тканей (Рис. 10).

С целью овладения находящимися там богатствами взламывались саркофаги, разрушались усыпальницы императоров. Переплавлялись на монеты медные и бронзовые статуи.

Многие произведения искусства стали достоянием западной цивилизации. Так, например, были демонтированы и стали украшением собора св. Марка в Венеции знаменитые бронзовые кони (квадрига) гениального Лисиппа — часть многофигурной композиции, украшавшей до этого константинопольский ипподром. Вывез квадригу сам Энрико Дандоло.

Рис. 10. Крестоносцы сваливают награбленное в ходе захвата Константинополя на городской площади

Все, что не удалось прибрать к рукам, безжалостно уничтожалось. Была разбита гигантская статуя Геркулеса работы того же Лисиппа. Захватчики уничтожили огромную статую героя греческой мифологии Беллерофон-та, статую богини Геры, изваяние девы Марии, бывшее украшением одного из кварталов в центре города.

Ситуацию усугубляли пожары. Они вспыхивали неоднократно, как во время штурма города 12–13 апреля, так и после него — в июне и августе 1204 года. Дотла выгорали целые кварталы. В огне погибли многие памятники архитектуры и произведения искусства. К счастью, пламя не добралось до главной святыни города — храма Св. Софии.

То, что не уничтожили пожары, разорили захватчики. Не были пощажены даже святые места столицы. Сотни церквей подверглись разорению, в том числе и храм св. Софии, не тронутый пожаром. Вот как описывал этот трагический эпизод Никита Хониат: «Святые налои, затканные драгоценностями и необыкновенной красоты, приводившие в изумление, были разрублены на куски и разделены между воинами вместе с другими великолепными вещами. Когда им нужно было вывезти из храма священные сосуды, предметы необыкновенного искусства и чрезвычайной редкости, серебро и золото, которым были обложены кафедры, амвоны и врата, они ввели в притворы храма мулов и лошадей с седлами… Животные, пугаясь блестящего пола, не хотели войти, но они били их и… оскверняли их кровью священный пол храма…».

Имеются сведения о том, что пьяные рыцари заставляли обнаженных уличных девок плясать на главном престоле собора.

Кстати, поведение османов в главном храме захваченного ими в 1453 году Константинополя являло собой полную противоположность описанному. Расхожее мнение о том, что со стен храма св. Софии тотчас после окончания штурма по приказу Мехмета II были сбиты фрески с христианскими сюжетами и он был превращен в мечеть, опровергается самими турками. «При описании истории храма Святой Софии в современном издании «Вся Турция» сообщается следующее: «Преобразование св. Софии в мечеть было произведено с большим уважением к зданию… На месте амвона была водружена кафедра и михраб для молитв. Но иконы, иконостас и мозаики христианской церкви остались нетронутыми; были даже сохранены некоторые мозаики с изображением людей». Согласно хронологической таблице перестроек и других изменений в храме Святой Софии, внутренние христианские мозаики были закрыты штукатуркой лишь около 1750 года, то есть в середине XVIII столетия. Другой справочник по истории Святой Софии утверждает, что «несмотря на мусульманский запрет использовать какие-либо человеческие изображения, он [Магомет II] сохранил множество христианских мозаик, включая изображение Богородицы с младенцем на апсиде. Эта мозаика не была заштукатурена вплоть до второй половины XVII века». Впрочем, в переработанном новом издании этой же книги сказано более четко: «Богородица с младенцем Христом и архангелы были заштукатурены в правление Махмута I (1730–1754)». При этом добавляется, что некоторые другие мозаики были закрыты в начале XVII века в правление Ахмета I (1603–1619).

Так или иначе, но становится очевидным, что по крайней мере до начала XVII века (а может быть, и позже) храм Большой Софии, в котором уже много десятков лет молились султаны, так и не изменил своего облика христианского храма. Другими словами, стамбульские султаны, вплоть до XVII века, а возможно, даже до XVIII века, молились в христианском храме!»