Запад глазами монастырей - [14]

— Никогда! — воскликнул настоятель.

— Тогда ваши ученики уже просветлённые.

— Понял, уважаемый. Если ученики не просветлённые, а ученики, то они не владеют добродетелями.

— Именно так. Вы же подчёркиваете их ничтожность повествованием о «правильностях».

— Надо подумать…Но ведь мы предлагаем примеры!

— Питания? Речи? Поведения? Всё это идёт от органов чувств и качественного состояния человека. Если у ученика подавлена психика, то аппетита не будет. Во что превратится тогда «правильное» питание? Если у ученика плохое настроение, то контактности не будет. Во что тогда превратится правильная речь? Если кто-то раздражен, то о каком «правильном» поведении речь? Выдержанность не отменяет само состояние человека. Поэтому я и, сказал, что вы учите учеников тому, как должно быть, а остальное оставляете на произвол.

— Практика больше строится на качествах.

— Пригласите сюда кого-нибудь из мастеров.

Помощник наставника поклонился и вышел. Вскоре стали входить монахи. Они шли ритуально, погруженные в самовосприятие. Это и было соединением внешнего сознания с внутренним восприятием. Это достаточное мастерство для того, чтобы не потерять духовное состояние в зависимости от ситуации. Западные люди всегда материалисты. Даже если они называют себя идеалистами, то каждый зависит от реальных событий. Нет у них другого свойства.

Каждый монах тренирует качества. Качества, которые на Западе называют эмоциями или состояниями психики, имеют созидательный и разрушительный виды. Более того, они имеют гармоническую последовательность, поэтому при деструктивном переходе из качества в качество созидательность тут же оборачивается разрушением. Мастерство выражается в двух показателях: гармоничном ведении качественных переходов и соответствии событий с ними.

Монахи заняли места. Было видно, что здесь царит порядок. Они знали, что встреча с Дон Меном будет интересной.

Дон Мен посмотрел на отдалённо сидевшего монаха и спросил:

— Почему не избрали наставником монастыря его?

— Потому, что он не умеет…

— Думать?

— Да.

— Когда-то я тоже не умел думать. А для вот этого думать не надо…

Дон Мен взял лежащий среди предметов волчок и пустил его во вращение. Вращающийся на полу предмет поднялся и повис в воздухе, продолжая крутиться. Монахи отреагировали одобрительно.

Тот самый монах поднялся в воздухе и завис на расстоянии двух метров от пола. Ни для кого это не было новостью.

Дон Мен стал прозрачным и исчез из видимости. Монахи опять отреагировали одобрительными качествами. Появился Дон Мен возле изваяния Будде. Один из монахов начал тихо петь. Голос его сливался с каждой частичкой тела, пока монах не превратился в вибрирующую сущность. Это вибрирование проникало во все уголки храма. Наконец всё слилось в этом благотворном «а». Казалось, что и за пределами храма всё поёт весенним и радостным «а». Мир превратился в единое дыхание и качество.

Для проверки Дон Мен вышел из монастыря сквозь стену. Он чувствовал и теперь благотворное состояние монахов. В разных местах площади сидели ученики. Они старались настроиться на то, что происходило в храме. Они знали, что там происходит, что-то необычное.

Дон Мен появился возле наставника и сказал:

— Вот для этого ум является помехой.

— Мы это понимаем, — ответил тот, — но, будьте справедливы, ученики ещё не достигли такого мастерства. Как быть в этом случае?

— Я не говорю об их несовершенстве. Речь идёт о роли ума. Даже пребывая теперь учеником в развитии ума, я отметил несовместимость двух миров.

— Каких, почтенный?

— Мир ума строится на «вчерашнем».

— Согласен. Нет событий, не о чём думать.

— Мир непосредственных восприятий всегда мгновенный.

— Согласен. Если в зрении, или слухе, или вкусе не будет откуда-то являться восприятие и тут же мгновенно исчезать куда-то, то эти органы погибнут.

— Смею поправить. Восприятия появляются ниоткуда и исчезают в никуда.

— Разве я выразился не в этом же смысле?

— Для себя, возможно, что Вы отметили именно так. Но слушающий может поставить вопрос: откуда появляются восприятия и куда они исчезают. Затем он придёт к выводу, что предметы и явления уже существуют, но пока не попадают в восприятие.

В среде монахов прошло волнение.

— Так, незаметно, мы лишим «мгновенное» прав на существование и отдадим предпочтение миру ума.

— Согласен. Это действительно свершается незаметно.

— Мир непосредственного существования не имеет времени и пространства, — сказав это, Дон Мен появился в разных местах храма одновременно.

— Мир ума не может существовать без времени. Следовательно, он не возможен без «точечного» существования, без причин и следствий, — продолжал Дон Мен, появившись рядом с наставником.

— В чём же эти миры несовместимы? — как ни в чём не бывало, вопрошал наставник.

— Зрение — это орган, который всегда имеет всё. Сколько бы объектов и событий не появилось в поле зрения, они всегда имеют исчерпывающее заполнение зрения. Я появился в поле вашего зрения по законам зрения. Зрение допускает разнообразие в пространстве, а ум нет. Живущему в мире ума, требуется время для перемещения из одной точки в другую.

— Согласен. Но разве этим исключается одним другое?