Заонежье, или Жизнь по ту сторону... - [6]

Сейчас, наскоро заглянув в конюшню, и, удостоверившись, что его Саврасый накормлен и насухо вычищен Ригурном, малявкой домовым, который сразу поселился у Схлопа, как только тот обосновался на лесной опушке.

Вообще, гномов в Заонежье было очень много… Они объявились сразу, лишь только лесовичей, назойливо мешавшихся с некоторых пор на каждом шагу вниз по Онеже, было решено принять в древнюю страну Ив. Лесовичи и не ведали, что решается их судьба. Совет Девяти долго присматривался к новому народу, который не только не собирался никуда уходить, а, напротив, строился и обживался, защищал свои новые поселения и не обижал невидимых ему соседей, присутствие которых он не мог не почувствовать. Россичи всегда относились с уважением к чужим верованиям и богам, и лесовичи не изменяли древним обычаям родного племени. Они чтили лесных духов, домовых, им не мешало то, что они их не видят. И такое отношение к существам, населяющим эти места, не могло остаться незамеченным. Их стали уважать.

Больше всех их на том давнем Совете защищали гномы. Они впервые за долгое время почувствовали себя в лесах Заонежья в безопасности, когда сюда пришли лесовичи. Темные силы, обнаружив в этом народе скрытую себе угрозу, затаились, отступили… Эльфы, народ-провидец, давно в своих рукописях видевшие следы неизвестного племени, уходившие в грозное, но славное будущее страны Ив, молчали на Совете. Но когда пришло время принимать решение, они неожиданно отдали свой голос за лесовичей. К этим воинам света прислушивалось большинство, и те, кто были против — промолчали, решив, что неопытные в таинственном течении жизни в Заонежье лесовичи быстро исчезнут, сгинут, пропадут…

2

Княжеские хоромы высились затейливыми башенками и теремами, соединенными переходами и террасами, в самом центре Древляны. Окруженный большим подворьем с конюшнями, сараями, амбарами для зерна, сеновалами, дом сейчас спал. Только красное, украшенное резными перилами крыльцо освещалось факелами. Большие псы-волкодавы, размером с трехмесячного теленка, спали прямо на снегу, изредка поднимая большие кудлатые морды, и тогда в темноте позвякивали цепи.

Лесовичи всегда жили общиной. Равенство было заветом их предков. И не было у них князей, когда они пришли в Заонежье. Это были охотники. Их жены, дети, старики вели нехитрое домашнее хозяйство. Осев в этих местах, и быстро истребив зверье в округе, лесовичи призадумались, как жить дальше. Идти было больше некуда… Возвращаться на покинутые земли они не хотели, а здесь и справа, и слева жил таинственный народ, к войне с которым простодушные лесовичи были еще не готовы. Так и повелось с тех пор, что часть их стала обрабатывать землю, очищая от леса большие поляны и засевая их рожью… А часть, молодые обученные воины, защищала остальных.

Сколько сотен лет и зим прошло с тех пор? Тринадцать веков уж минуло… Изменился лесной народ… Научился заслоны достойные существам темным создавать. Стали строить хорошие дома и носить красивую одежду, многое переняв у эльфов. Но и росскую науку: постоять за себя и за род свой — не забыли. Воины эти отличались прекрасной выучкой и выносливостью. Многочасовые учения верховой езде, стрельбе из лука были каждодневным выматывающим трудом. Взрослый воин легко мог управлять лошадью только лишь усилием ног, а то и так пережать ее бока, что ломались ребра. Выученные обоерукому бою на мечах, легко управлявшиеся с тяжелым двуручным мечом, они были серьезным и неутомимым противником в сражении. Но только лишь злобные рукайи иногда нарушали их границы да дикие племена кочевников-угуров изредка поднимались по берегам Онежи.

Рукайями лесовичи прозвали народец, проживающий на болотах. Смутными тенями скользили они по мшистой поверхности трясины, не проваливаясь, словно паря над ней. Повиснув на ветвях деревьев, они цепляли длинными цепкими руками жертву и утаскивали ее к себе, и никто больше не видел тех людей. Давно поняли лесовичи, что рукайи просто упыри, кровососы, и простым оружием можно долго бряцать перед их носом, да толку от этого мало… С тех пор у каждого воина в колчане были осиновые стрелы с серебряным наконечником, а во всяком жилище припасены осиновые заостренные колья… С волками жить — по-волчьи выть… Приходилось привыкать…

Угуры же появлялись обычно внезапно, в начале лета, как только река возвращалась в свои берега после весеннего половодья. Поднявшись от устья Онежи, они на своих низкорослых, крепких степных лошадях врывались в поселения лесовичей, грабили, убивали, жгли, уводили в полон женщин и детей… Начиная с весенних распутиц, лесовичи стали выставлять дозоры по Онеже, и до самых осенних заморозков слышна была для уха посвященного перекличка воинов, которые, проверяли, жив ли дозор тот, что впереди и тот, что позади своего.

Все чаще лесовичи использовали заклятия и магические заклинания, брошенные случайно в их присутствии гномом, или отправляли детей учиться в край Желтых Гор к эльфам. И стали с ними осторожнее рукайи, а дикие угуры боялись как огня взгляда взрослого лесовича, который мог обездвижить или даже убить противника.