Занзабуку - [62]

Глава десятая ЛЬВЫ И ИХ ЖЕРТВЫ

В глазах большинства людей царство диких животных возглавляет лев. Правда, в наших зоопарках большие толпы зевак собираются у клеток обезьян, когда они резвятся, тюленей, когда они ныряют и лают, медведей, когда они танцуют или борются. Но стоит льву зареветь хоть раз, все оставляют этих занимательных созданий и бросаются к клетке царя зверей.

Люди дали льву громкий титул, чтобы подчеркнуть свое предпочтение, но лев не занимает верхней ступени в иерархии Природы. Нередко слон оказывается умнее, леопард хитрее, буйвол опаснее льва (хотя вы можете бесконечно спорить об этом с профессиональными охотниками на крупную дичь), но для большинства людей лев остается царем зверей, ибо в нем соединились величие, красота, грация, быстрота, сила, смелость и свирепость.

Я, как и большинство, всегда восхищался львом. Но я чувствовал, что в сотнях прочитанных мною беллетристических и документальных книг о животных о льве рассказано далеко не все. Правда, меня не слишком беспокоили противоречивые описания льва в этих книгах.

Некоторые авторы, особенно те, которые охотились на львов в старые времена, описывали царя зверей как кровожадного убийцу со скверным характером. По их мнению, лев всегда готов к драке и постоянно ищет повода к ссоре, и прежде всего с любезными и безобидными охотниками, стремящимися лишь мирно застрелить его ради великолепной шкуры.

Другие изображали льва учтивым джентльменом, который и мухи не обидит, если та не будет слишком надоедать ему и если, конечно, лев не будет голоден. Для обеда же он убивает какую-нибудь хромую, больную или престарелую зебру или антилопу, не смогшую быстро унести свои ноги, и, по мнению этих авторов, антилопы и зебры должны быть благодарны льву за такую подлинную заботу о них, ибо он избавляет их стада от неполноценных особей, что подтверждает теорию Дарвина о естественном отборе.

Писатели, подобные этим, показывали льва как хорошего отца семейства, львицу — как образцовую мать, обучающую своих детей и играющую с ними, а львят — сообразительными, милыми и привлекательными, удивительно похожими на наших собственных детей.

Люди любят искать человеческие черты у нравящихся им зверей, и чем больше сходства они находят между собой и животным, тем выше их мнение о нем. Так, хотя горилла или шимпанзе ближе всех других зверей стоят к человеку, мало кто из авторов упоминает об этом, ибо большие обезьяны выглядят непривлекательными.

Мне нередко встречались дельцы, удивительно похожие по характеру на гиен, другие напоминали мне стервятников. В то же время я знаком с несколькими женщинами, обладающими грацией газелей Томпсона.

Хотя я думаю, что, в общем, глупо и, вероятно, бесполезно пытаться понять животных, «очеловечивая» их, я вижу много сходства между львом и человеком. Как правило, они убивают других животных только для пропитания. Правда, есть исключения из этого правила. Так, львица-мать убивает, чтобы научить львят охотиться, а профессиональные охотники убивают ради острых ощущений. Но обычно и львы и люди убивают ради пищи; в последние столетия среди людей для этого выделилась специальная, сравнительно немногочисленная группа охотников.

Есть и другие сходные черты между львом и человеком. И львы и люди ненасытны в своем любопытстве. И львы и люди ходят по земле так, как будто она принадлежит только им и весь земной шар создан специально для их удовольствия и населен дичью, обсажен тенистыми рощами и орошен чистыми струями вод исключительно для удовлетворения их потребностей в пище и наслаждениях.

И в большинстве случаев в этом нет ничего особенно самоуверенного или дерзкого. Просто у них самих не возникает сомнений, что они, будь то львы или люди, венец природы, соль земли, властители Вселенной.

Этого чувства не разделяют ни зебра, ни топи, ни жираф, ни бегемот, ни носорог, ни буйвол, ни даже леопард. Возможно, что-то подобное испытывает слон, ибо он боится только человека. Но слон живет особняком, и его путь редко перекрещивается с тропой других животных.

А львы и люди тесно связаны с миром и созданиями, его населяющими, и ежедневно показывают, что они — владыки всего сущего. Их спокойная уверенность в своем могуществе уже наполовину делает их царями; все остальные животные, кажется, чувствуют атмосферу превосходства, которая окружает львов или людей, где бы они ни появились.

Короли интересуются жизнью других королей, и люди всегда больше интересовались львами, чем другими зверями. Я разделял это чувство, но в конце моего первого африканского путешествия (в 1937 году) я спохватился, что даже не видел льва. Быть в стране симбы и не увидеть самого симбу! Я видел слонов, буйволов, носорогов, бегемотов, окапи и даже гориллу, что редко удается охотникам и исследователям, и не видел ни одного льва.

Я сетовал на судьбу, сидя с Цезарем за обеденным столом в старом городке Узумбура, построенном арабами у северной оконечности озера Танганьика. Цезарь и его старый автомобиль покрыли со мной тысячи миль по африканской земле, и Цезарь признавал, что за эти месяцы он пережил больше приключений, чем за предыдущие десять лет жизни в Африке.