Занятные истории - [22]

– Куда же пойдешь?

– Еще не знаю, Ваше Высочество.

– Ну, брат, и мне хочется на покой, также не знаю, где бы местечко потеплее найти. А? Как ты мне посоветуешь? – продолжал пресерьезно Михаил Павлович.

– Ах, Ваше Высочество, – отвечал солдат, не запинаясь, с желанием от души всего хорошего любимому им великому князю, – у купца Жукова жить хорошо, вот бы куда!

– Пожалуй, не примет? – засмеялся Великий князь.

– Как не принять – Ваше-то Высочество? – отвечал убежденно старый воин, – первющее вам место предоставит.

– Спасибо за совет, любезный товарищ, – смеялся Великий князь, хлопая по плечу солдата, – придется, значит, поклониться Василию Григорьевичу… Завтра же увижу и попрошу.

– Попросите и за меня, Ваше Высочество, – отвечал невозмутимо-серьезно старик.

– Конечно, конечно, – закончил Великий князь разговор, – уж если служить, так опять вместе.

И действительно, солдат, по просьбе Великого князя, был принят при выходе в отставку Жуковым и находился у него на службе до самой смерти.

Я.И. Ростовцев (1803–1860)

[15]

Яков Иванович Ростовцев был человек превосходной души и сердца. В его характере вмещались качества и весьма серьезного и подчас игривого свойства. Доступ к нему был открыт для всех и каждого. Немало случаев можно указать, когда люди, приехавшие из провинции по делам в Петербург, не только не знакомые Якову Ивановичу, но имевшие дела в совершенно других ведомствах, обращались к нему за помощью и всегда находили ее.

Вот один случай, характерно обрисовывающий доброту и вместе с тем игривость характера Якова Ивановича.

Летом 1840 года, в Павловске, обедали у Великого князя Михаила Павловича его приближенные: Толстой, Криденер и Ростовцев. Едва кончился обед, как доложили, что какая-то почтенная старушка пришла с прошением к Великому князю. Не желая выходить, Михаил Павлович согласился на просьбу Ростовцева поручить ему объяснение с просительницей, причем приказал ему назваться Великим князем. Прошение старушки, обремененной громадным семейством, состояло в том, чтобы ходатайствовать о даровании средств для возвращения из Сибири ее сосланного и ныне прощенного мужа.

Приняв на себя роль Великого князя, Ростовцев предложил ей прибыть в Петербург по окончании лагерного сбора.

– Ваше Высочество! – сказала старушка, – целые полтора, а, может быть, и два месяца я должна ожидать по вашему приказанию, а между тем дети уже пухнут от голода.

В это время из любопытства, как сыграет Ростовцев возложенную на него роль, в приемную вошли Толстой и Криденер.

– Так вы, сударыня, говорите, что крайне нуждаетесь в деньгах? – спросил Ростовцев.

– Уж такую терплю, Ваше Высочество, нужду: один Бог знает!

– Хорошо! Толстой и ты, Криденер, дадите по сто рублей.

Хотя эти господа и не были особенно обрадованы этим сюрпризом, но делать нечего: вынули деньги и отдали. Хохоту потом было немало! Старушка же чувствовала себя на седьмом небе. Впоследствии она получила еще пятьсот рублей для мужа.

П.А. Румянцев-Задунайский (1725–1796)

[16]

Александр Гавриилович Замятин, любимец Румянцева, острый и забавный человек, во время Турецкой войны, за обедом у фельдмаршала, бился об заклад с товарищами своими, что назовет его плутом… За общим столом Румянцев, посмотрев на него, спросил: «Отчего вы так задумчивы?» – «Давно тревожит меня мысль, – отвечал Замятин, – что в человеческом роде две противоположные крайности: или дурак, или плут». – «К какому же классу людей, мой батюшка, ты причисляешь меня?» – рассмеялся Румянцев. – «Конечно, не к первому», – отвечал шутник.

* * *

В первую турецкую войну (1770 года), во время перемирия один чиновник, узнав, что Задунайский любит покурить глиняную трубку, из усердия решил поднести ему целый ящик. Привез.

Фельдмаршал обрадовался. Но чиновник забыл упаковать трубки, и потому в ящике были одни обломки. Тогда Задунайский рассердился и сказал, указывая на свое сердце: «Тут-то много», а потом на голову: «Да здесь совсем нет».

* * *

Став командующим армией, Румянцев принялся искоренять барство в среде офицеров. Однажды во время боевого похода, обнаружив подчиненного в халате и ночном колпаке, Румянцев взял его под руку и начал неторопливо прогуливаться по позициям. Майор умирал со стыда, сознавая, как непристойно выглядит в глазах солдат. Румянцев тем временем привел нарушителя в свою палатку, напоил его чаем и лишь потом отпустил, не сделав никакого замечания.

М.Д. Скобелев (1843–1882)

[17]

Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев был человек крайне вспыльчивый. Вспыливши, он был иногда невоздержан на словах, но умел заглаживать свою невоздержанность, как никто другой. Много среди войск кавказского округа ходило рассказов о его рыцарском заглаживании своей вины. Вот один из образчиков.

Был январь 1881 года, русские траншеи железным кольцом охватили текинскую крепость Геок-Тепе… Готовился штурм… Но прежде чем отважиться на это смелое предприятие, решено было произвести самую тщательную рекогносцировку крепости: рекогносцировка крепостного рва выпала на долю молодого прапорщика М.

– Смотрите, встретите неприятеля, не ввязывайтесь в бой, а отступайте, – напутствовал молодого офицера начальник штаба, полковник Куропаткин.