Заново, как в первый раз [Сборник рассказов] - [18]
— У-уу-у! — вдруг донеслось сверху. Это не было похоже ни на ветер, ни на акустический сигнал маяка, голос машины. Егор замер. Кровь в его венах, казалось, ускорила ток.
Он одолел оставшиеся ступени в несколько прыжков, больно ударившись коленкой о перила и едва не сорвавшись там, где зиял большой овальный провал. На балкончике, опоясывающем верхушку и напоминающем юбку гриба, не было никого, зато на застеклённой площадке, где когда-то была лампа, а теперь остался лишь стальной каркас, Егор увидел скорчившуюся тень.
— Эй, я тебя вижу, — сказал он. — У тебя руки торчат. Белые, как снег.
— Уу-у! — завыла тень, и вдруг закашлялась. — Ты что, не боишься?
— Для меня ты совсем не страшная.
— Могу напугать и покачественнее, — сказала тень, смутившись. — Я так и делала, пока один турист чуть не свалился вниз. Обычно бывает достаточно показаться на глаза людям. А потом хватало и просто повыть. Слухи расходятся быстро. Обычно непрошенные гости улепётывают так, что пыль столбом стоит. Ты что, не слышал о призраке маяка?
— Слышал, — сказал Егор. Он сел, скрестив ноги, возле бортика и похлопал рядом с собой. — Иди сюда, поболтаем.
— Кто ты? — в полотне, которое вышивала своим голосом девушка, проскользнула ниточка нервозности. — Я тебя знаю?
— Знала… когда-то и кого-то. Может, это даже был не я.
Егор пытался разглядеть горизонт, но было уже очень темно. Он мог лишь предполагать, проводя условную линию между едва колышущимся покрывалом моря с вышитыми на нём блёстками и статью небес, где через мельчайшие проколы добрый доктор впрыскивал лекарство для больных душ и мечтателей. Погода была образцовой, стихии будто договорились о перемирии и сошлись прямо здесь, пожать друг другу руки.
Прошёл ещё десяток секунд, прежде чем она решилась принять его приглашение. Тихие, робкие шаги раздались за спиной.
— Гримальди?
— К вашим услугам, собственной персоной.
— Нет, это действительно ты? — Егор почувствовал на своей щеке робкое прикосновение и с трудом удержался от того, чтобы не поёжиться. — Как ты меня нашёл?
Пока он пытался сформулировать ответ, Настя сказала:
— Не отвечай, всё и так понятно. Что-то где-то слышал, да? О светящемся призраке на маяке, о месте, откуда приехали мои родители. Сопоставил факты. Ты всегда был умницей, пусть и несколько… застенчив. Ну, рассказывай, как дела? У тебя, и у всех остальных? Всё нормально? Город стоит, как стоял, да? Ничегошеньки не поменялось. Я исчезла, а все как ни в чём не бывало пошли в понедельник на работу. Школы работали, в столовой готовили гречневую кашу со шкварками. Скажи мне только — ты один? Или там, внизу, ещё кто-то есть?
— Один, — сказал Егор. — Все думают, что ты свела счёты с жизнью. Что ты здесь делаешь?
— Жду комету. Говорят, она прилетит снова через четыре года, вот я и заняла наблюдательный пост. Пусть немного заранее, но сил там находиться больше не было. Хочу спросить, что мне делать дальше. Для чего всё это. Может, мне предназначено какое-то великое дело? Тебя не посещали такие мысли? Ответ где-то рядом, но никак не даётся в руки. Вертится на кончике языка. Вот ты молодец. Захотел стать героем, помогать обездоленным. А я? Просто развлекалась, до тех пор, пока не начали потешаться уже надо мной.
Егор наконец позволил себе повернуться и взглянуть на Настю. В первый момент он подумал, что обознался, сидит и болтает с какой-то другой девчонкой, нет, молодой женщиной, но потом пришло понимание: просто люди могут измениться до неузнаваемости. Неровно обрезать волосы, укрепить кости спартанскими условиями, огрубеть кожей и, что самое главное, сбросить маску городского обывателя. Оголиться в лунном свете, вывернуться наизнанку, проветрить самые дальние закоулки сознания.
— Здесь чудесные места, — сказала она. — Вернувшись, я впервые поняла, что, живя в большом городе насыщенной жизнью, встречаясь каждый день с таким количеством людей, с которым многие не встречаются и за год, можно потерять куда больше, чем приобрести. Местные — настоящие волшебники. Одна семейная пара, лесник и его жена, приносят мне раз в неделю еду. Соорудили алтарь в одном из домов и оставляют там консервы и овощи. Наверное, думает, что я какое-то чудо-юдо, поднявшееся из морских пучин или выползшее из-под лесной коряги.
Смех зазвенел расстроенным пианино и разнёсся далеко окрест. Егор встрепенулся. Ему казалось, что с неба, с одной-единственной тучки, сорвались дождевые капли и сейчас на полпути к земле, однако всё оставалось тихо.
— А ты? — Настя вдруг вцепилась в рукав его куртки. — Я только теперь заметила, что ты… как бы это сказать… в порядке. Не разъедаешь озоновый слой и всё такое. Совсем нормальный мальчик, очень симпатичный. Как тебе это удалось?
— Само прошло, — пожал плечами Егор. — У тебя тоже, разве нет?
— Тоже? — девушка изучила свои коленки, словно не вполне осознавая, что собирается делать, перевела взгляд на грудь. Ощупала её, как тяжело раненый вояка, которому только что сняли гипс. — Я не свечусь! С ума сойти.
Она покачала головой, потом приступила к более внимательному осмотру. Распахнула плащ, задрала кофту и внимательно изучила живот. Он белел, как и полагается девичьему животу, и, как полагается животу человеческому, не просвечивал.
В этом романе я попытался дать свою интерпретацию сразу трем литературным направлениям — для детей (для них позже на основе этого романа была написана повесть «Похождения Дениса в нарисованном мире»), подростков и взрослых, вполне состоявшихся личностей, объединив их в одну книгу. Если меня спросят, каких читателей я все-таки вижу с моим романом в руках, я, наверное, смог бы ответить только одно: «Я вижу себя». Себя — более юного, дитя прекрасной эпохи коварства и интриг при дворе типовой многоэтажки, и себя — более позднего, уже обзаведшегося детьми и седыми, заскорузлыми мыслями.
В Питере, у основ Грибоедовского канала живёт молодой человек по имени Влад. Ему двадцать пять, но он почти ещё ребёнок. Он подрабатывает то здесь, то там, стреляет деньги у родителей или у знакомых и старается не просадить их тут же, сразу, в ближайшие два дня. Влад неплохо рисует и решает изменить взгляд на моду. У него много друзей и недругов из «глянцевой» касты, касты хипстеров, тусовщиков и прожигателей жизни. У него есть свой взгляд на проблемы этой касты. Он хочет изменить её навсегда. Как он собрался это сделать, вы узнаете, прочитав этот роман. При создании обложки использован образ Чарлза Ченнета Беннингтона.
Девочка-подросток вслед за потерявшимся котёнком попадает в студию неизвестного художника, расположенную в подвале жилого дома. Здесь есть все принадлежности для рисования: мольберт, холсты и краски. Девочка как бы для интереса рисует одну картину и потом втягивается в процесс. Она создаёт шесть картин и… удивительным образом проникает внутрь нарисованного, где общается с обитателями другого мира. О приключениях Анны по ту сторону картин вы узнаете, прочитав эту сказку При создании обложки использовал образ предложенный автором.
Что может связывать, кроме случая, маленькую девочку Еву и странствующего бродягу, цирюльника и костоправа великана Эдгара. Она… иная. Она единственная, кто самолично навязался к нему в спутники, и Эдгар решил пока не рвать спущенную с Небес нитку, пусть даже она всячески мешается под ногами, и вообще, приводит в недоумение. Вот только шьет костяная игла в его руках с уже продетой ниткой не только плоть больных и хворых, а чаще накрепко соединяет мёртвое с мёртвым…
Монгол по имени Наран, изуродованный когда-то в детстве когтями дикого зверя, отправляется в горы, чтобы выспросить у бога Тенгри о предназначении, которую тот уготовил юноше на земле. Ведь у каждого на земле есть своё дело — так на что он нужен, такой уродливый и почти никем не любимый?.. Один за другим обрываются корешки, связывающие его с цивилизованной жизнью — жизнью в аиле. Наран превращается в дикого зверя в человеческом обличии и, добравшись до цели, получает ответ — для того, кто потерял себя, у Бога нет предназначения.
![Отражение [Сборник рассказов]](/storage/book-covers/8b/8b35d12fc17f4728c49345337b482580956ff781.jpg)
Зеркало является одним из тех предметов, которые вызывают трепет и почтение. Зеркало является магическим предметом, который используется ведуньями и колдунами для проведения тайных ритуалов. Наши предки с древности боялись зеркал и хотя в современном мире эти предания больше относятся к предрассудками, многие продолжают верить в приметы и ужасы мира зеркал.
Героиня романа Ксения Кабирова родилась в 50-ти градусный мороз в конце первого послевоенного года в г. Якутске. С раннего детства она предпочитала мальчишечьи игры, была непослушной, вредной, например, дети пекли пирожки в песочнице, она их пинала ногой, сыпала песок в глаза за обиду. В ее душе как будто застыла льдинка. Через много лет она написала: «Заморозило морозами сердце детское мое…» И в юности не стало лучше: ее исключили из комсомола за аморальное поведение, не допустили до экзаменов в школе… Замужество не смирило ее характер: нашла коса на камень.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.