Заниматься любовью, как порнозвезда - [27]
Никки намеревалась завести меня так, чтобы желание во мне стало сильней чувства неловкости. Сначала она придвинула руку к моей ноге. Затем принялась медленными, все менее и менее невинными движениями поглаживать сбоку мое колено. Шла одна томительная минута за другой; Никки перебралась с наружной стороны бедра на внутреннюю. Она предусмотрительно не касалась интимных местечек, но приблизилась к ним ровно настолько, чтобы вогнать меня в нервную дрожь. Вскоре все мое внимание переключилось с фильма на манипуляции Никки, и в конце концов либидо восторжествовало над разумом.
Внезапно мы точно сорвались с цепи и кинулись друг к другу. Никки впилась в меня губами и опрокинула. Усевшись сверху, она стянула с меня топ. Казалось, ее руки и губы блуждали повсюду. Она оказалась намного агрессивней Дженнифер — и куда опытней, если только такое возможно, и это при том, что была она всего на пару лет старше меня. Все, что мне оставалось делать, — это целовать Никки и царапать ее спину, пока она терзала каждый сантиметр моего тела.
Мы скатились на пол. Не прерывая своих атак, Никки пошарила под кушеткой и выудила огромное дильдо телесного цвета. Вибраторы Никки не любила из-за своей повышенной чувствительности, да и батарейки считала сплошной лажей. Но дильдо пришлось ей по нраву — и чем оно больше, тем лучше.
После трех часов потного, безумного секса Никки вручила мне большие черные помочи. Предполагалось, видимо, что мне это надо надеть. Я в жизни не пользовалась ничем подобным, но после того удовольствия, которое Никки мне только что доставила, следовало отплатить ей тем же. Никогда не забуду чувства, накатившего на меня, едва между моих ног появилась эта огромная штуковина. Ты превращаешься в животное, монстра, маньяка — короче, в мужчину. Никки обеими руками натерла мазью торчащий из меня причиндал, и мои нервы точно слились с этим гигантским куском пластика. Я могла им чувствовать.
Никки повернулась и, встав на четвереньки, замерла в ожидании. До чего же это было странно. Я опустилась позади нее на одно колено и накрыла ее собой. Я собиралась сделать все медленно, чтобы не поранить Никки, но стоило ввести головку, как у меня точно башню снесло. Я сильным ударом вогнала в Никки все остальное. Я трахала, и трахала, и трахала ее.
— Не двигайся взад-вперед всем телом, — посоветовала Никки. — Покачивай бедрами, как парень. Ммм. А теперь чуть ниже — и попадешь в самую точку.
Я так и сделала, и Никки точно рехнулась. Мне достаточно оказалось взглянуть на вены, вздувшиеся у нее на шее, на покрасневшую спину и на искаженное в экстазе лицо, как все мое тело содрогнулось в новом оргазме.
После этого мы повалились на пол, да так и заснули, а штуковина, болтавшаяся у меня на бедрах, упиралась Никки в ногу. На следующий день она отвезла меня на очередную съемку.
Мне не хотелось садиться Никки на шею, так что оставшиеся дни я провела в гостинице. При следующей нашей встрече физического контакта не произошло. Мы просто отправились вместе пообедать, проболтали несколько часов — и так были посеяны семена настоящей дружбы. Никки рассказала, что пришла в модельный бизнес, когда искала деньги на лечение заболевшей собаки — тогда-то ей и попалось на глаза объявление о моделях-бикини.
— Когда тебе случится снова побывать в Лос-Анджелесе, — сказала она, — мой дом — твой дом.
Затем я полетела обратно к Джеку, в преисподнюю, служившую нам жильем. Заработанные в Лос-Анджелесе 2100 долларов я спрятала в свой заветный сундучок — в коробке, хранившейся под кроватью, уже накопилось около 33 000 долларов — и возвратилась в «Бешеную лошадь». Сумма может показаться не такой уж и значительной, но ведь после столь долгих занятий стриптизом сказываются и побочные эффекты этой работы: она портит отношения и с мужчинами, и с деньгами. Насмотришься и того и другого — и как к одному, так и к другому теряешь уважение. Вот почему большинство стриптизерш — бисексуалки, и вот почему я превратилась в ту самую «разбивательницу сердец», которая вытатуирована у меня на заднице.
Что до денег, то об обычной работе трудно и помыслить, если вместо чеков можно каждую ночь пригоршнями сгребать наличные. В итоге с какой легкостью зарабатываешь деньги, с такой же и тратишь — на шмотки, на роскошные обеды, номера в отеле, шампанское, наркотики и прочие штучки для себя, для друзей, для парня — и для его дружков тоже.
Но мне казалось, что я отложила достаточно, чтобы мы с Джеком перебрались в новое, замечательно обставленное местечко, где не пропадает горячая вода, где нет ни крыс, ни тараканов и где обои не драные и пожелтелые. В течение следующего месяца я пересмотрела дюжину домов, указанных в газете, и отыскала наконец чудесную квартиру с двумя спальнями, расположенную в процветающем районе. Я договорилась о въезде и отправилась домой за своей заначкой. Вытащила коробку и вытряхнула деньги на кровать, чтобы пересчитать их. Один доллар, два доллара, три, четыре, пять… шесть, семь… восемь…
Внезапно я побелела. Только однодолларовые бумажки. Куда делись все двадцатки и сотни, которые я копила так долго? Лишь один человек знал, где я храню деньги.
