Занимательные истории, новеллы и фаблио - [2]

И с этими словами любезная президентша подхватила змейку, уложила себе на грудь, заставляя ту, словно ученого спаниеля, проделать сотню изящных оборотов перед своей собеседницей.

О Провидение, остается только дивиться, сколь непостижима воля твоя, если только сие происшествие действительно имело место, как это утверждает вся Бургундия!

Гасконское остроумие

Некий гасконский офицер удостоился от Людовика XIV денежной награды в сто пятьдесят пистолей. Не приказав доложить о себе, он является с королевским приказом к Кольберу, сидящему за столом в окружении нескольких сеньоров.

– Который из вас, дозвольте спросить, – произносит наш офицер с чисто гасконским выговором, – будет господин Кольбер?

– Я, сударь, – отвечает ему министр. – Чем могу служить?

– Сущая безделица, сударь. Всего лишь сию минуту отсчитать мне сто пятьдесят пистолей.

Увидев, что гасконец сам дает повод позабавиться, Кольбер испрашивает у гостя разрешения закончить обед и, дабы тот не скучал, предлагает ему присесть к столу.

– Охотно, – не растерялся гасконец, – к тому же я как раз не обедал.

Завершив трапезу, министр, успевший предупредить старшего писца, говорит офицеру, что тот может обратиться в канцелярию, где уже приготовлены для него деньги. Гасконец приходит; ему выдают только сто пистолей.

– Изволите шутить, сударь, разве вы не разглядели, что в приказе значится сто пятьдесят?

– Сударь, – отвечает чернильная крыса, – я прекрасно рассмотрел ваш приказ, однако удерживаю с вас пятьдесят пистолей за обед.

– Вот те раз! Пятьдесят пистолей! На постоялом дворе он мне обходится в двадцать су.

– Возможно, но там вам не предоставляется привилегия обедать в обществе министра.

– Ну что ж, хорошо, – говорит гасконец, – в таком случае, сударь, оставьте всю сумму, завтра я приведу с собой одного из моих друзей, и мы будем квиты.

Ответ этот и предшествующий ему розыгрыш позабавили двор. Вознаграждение гасконца увеличили на пятьдесят пистолей, и он, торжествуя, вернулся к себе на родину, вознося хвалу обедам у Кольбера, Версалю и тому, как там поощряют шутки с берегов Гаронны.

Наказанный сводник

В эпоху Регентства в Париже случилось одно происшествие – настолько чрезвычайное, что рассказ о нем интересен и в наши дни. Оно свидетельствует, с одной стороны, о тайном блуде, который так и не стал до конца явным, а с другой – о трех кровавых убийствах, виновник которых никогда не был раскрыт. Вероятно, злодейство это покажется не столь устрашающим, если сначала высказать предположения о предваряющих его событиях и о человеке, который, быть может, и заслуживал такого наказания.

Рассказывают, что господин де Савари, старый холостяк, обиженный природой (Он был безногим калекой. (Прим. автора.), однако весьма неглупый и обходительный, собирал порой у себя на улице Деженер самое изысканное общество. И вот ему вздумалось потворствовать в своем доме процветанию проституции весьма оригинального вида. Знатные дамы и девицы, желающие под покровом строжайшей тайны и без всяких последствий вкусить утехи сладострастия, находили в его особняке необходимых компаньонов, готовых их удовлетворить. Эти мимолетные связи никогда не имели продолжения. И женщина, таким образом, срывала лишь цветы, ничуть не рискуя уколоться о шипы, что слишком часто случается, если сие регулярное занятие получает публичную огласку. Дама или незамужняя девица, повстречав на следующий день в свете мужчину, с которым виделась накануне, делает вид, что незнакома с ним, тот же в свою очередь тоже ничем не выделяет ее среди других женщин. Результат этих уловок – ни малейшей ревности в семьях, ни раздраженных отцов, ни разрыва отношений, ни заточения в монастырь – словом, ни одного из тех пагубных последствий, которые влекут за собой дела такого рода. Трудно придумать нечто более удобное. Об этом начинании опасно вспоминать в наши дни, ибо, бесспорно, следует остерегаться, что рассказ о нем в век, когда развращенность лиц обоего пола переступила все мыслимые границы, несомненно пробудит идею его воплощения в жизнь, а потому мы одновременно приводим рассказ о страшном происшествии, явившемся наказанием первооткрывателю этого предприятия.

Господин де Савари, автор и исполнитель вышеозначенного замысла, несмотря на то что был богат, ограничивался услугами только одного лакея и кухарки, чтобы не увеличивать число свидетелей распущенных нравов, царящих в его доме.

Как-то утром к нему зашел один знакомый и попросил накормить его обедом.

– Охотно, черт возьми, – отвечает господин де Савари, – и в доказательство удовольствия, которое вы мне доставляете своим посещением, я тотчас распоряжусь подать для вас лучшего вина из моего погреба.

– Минутку, – говорит приятель, как только лакею был отдан приказ, – я бы желал сам убедиться, что Ла Бри нас не надувает... Я знаю, где находятся нужные бочки. Хочу проследить за ним и понаблюдать, действительно ли он нальет из лучшей.

– Ладно, ладно, – говорит хозяин дома, умело поддерживая шутливый тон разговора, – если бы у меня были ноги, я бы и сам проводил вас; однако вы весьма обяжете меня, присмотрев, не обманывает ли нас этот плут.