Занимательное литературоведение - [70]
Второй из популярных в ту пору литкапитанов ни в чем решительно не походил на Артура Грэя – ни аристократического происхождения, ни картинного облика, ни романтической любви. Трубка, нос картошечкой, солидное брюшко, хитренький взгляд, все вместе очень похоже на народного артиста Грибова – таким изобразил кэпа на иллюстрациях Константин Ротов в энтузиастическом 1937-м году. Парусник его носил анекдотическое имя "Беда" и вооружение никак не галиота, а простого, точнее, бермудского шлюпа – грот да стаксель, только и всего. Зато плавания у него были такие, что "Секрету", пожалуй, и не снились – в Антарктике и Тихом океане, Норвежском и Красном морях, у берегов Японии, Австралии и Бразилии. "В некотором роде единственный в мире кругосветный поход на двухместной парусной яхте. Сто сорок тысяч миль. Масса заходов, масса приключений…".
Конечно, в приключения капитана Врунгеля везде, где только возможно, была напихана текущая политика – с заклеймлением японских самураев, итальянских чернорубашечников и лондонского Комитета по невмешательству в Испании. Удивительно еще, что Врунгель и его команда не принимают на своих собраниях резолюций, клеймящих троцкистских двурушников, как это делали в реальности на дрейфующем во льдах "Георгии Седове". Но и камень не кинуть. Вон, "Старика Хоттабыча" тоже назойливый пещерный антиамериканизм не больно красит – но примета времени. Слова не выкинешь.
Зато оказалась у кэпа неожиданная, может быть, даже и для автора, особенность. Он нынче – любимый персонаж книг и интернетовских сайтов по ТРИЗу – Теории Решения Изобретательских Задач. Его ротационный пингвиноподъемник, белкоколесный и шампанскореактивный двигатели для яхты, противоанакондовая защита на ручных огнетушителях – это все оказались прекрасные учебные примеры создания новых конструкций и технологий.
С фильмом ему, правда, пришлось подождать, но если считать от момента первоиздания книги до съемок фильма, то у "Алых парусов" это заняло тридцать восемь лет (1923–1961), а у Врунгеля тридцать девять (1937–1976). Тенденция, однако! Был, кроме киевского 13-серийного мультфильма, еще и игровой фильм с Пуговкиным. Но я лично не видал, а чего не видел, о том и врать не могу. А мультик и особенно песенка италообразных мафиози, заменивших в нем адмирала-самурая Кусаки в качестве преследователей яхты и ее экипажа, были очень на слуху. "Мы бандитто знаменитто, Oh, yes…".
Но это потом, а на школьной елке в декабре 1957-го года мы с Толиком Новиковым изображали капитана Врунгеля и его верного помощника Лома. Получили приз. Не знаю, как у моего напарника, а у меня дальнейшая жизнь прошла достаточно далеко и от моря, и от парусов. Заводы, промысла, трубы, самолеты да поезда. Редко-редко приходилось подниматься по судовому трапу даже в качестве пассажира. А так, чтобы самому держать румпель и шкот… Если только в отпуске. Один всего раз и прошел по Азовскому морю на своем надувном катамаранчике "Альбатрос", а то ходил больше по среднерусским и сибирским озерам да водохранилищам. А нынче только и радости, что где-нибудь на отпускном тропическом пляже взять на несколько часов напрокат "Хоби-Кэт" с двенадцатиметровым парусом и покататься, не теряя берег из виду. Хотя когда в первый раз этак прокатился – лунной ночью по Малаккскому проливу у Порт-Диксона, то было чувство, что исполнилась частично какая-то детская мечта.
А тогда – о чем были жизненные планы и мечты? Неужели о факелах, насосах да компьютерах, прозывавшихся в ту пору ЭВМ? И уж тем более не о коллегиях, комнатах для переговоров и пятизвездочных отелях.
Паруса, вой вьюги в антенне полярной станции, хруст валежника под торбасами на хребте Черского, черное дневное небо над восьмитысячником. А на подходе – космос, рывком, как в кинорапиде, приблизившийся четвертого октября того же самого тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. Стандартный набор интеллигентного мальчика из моего города и моего времени. Были потом, конечно, в каком-то количестве и унты, и широкие изыскательские лыжи, и ложные солнца над северным городком в пятьдесят минуса. Но до детских мечтаний – как до полюса пешком.
Ладно, не будем расковыривать раны, вернемся туда, в далекие времена Знаменитых Капитанов. Вот, значит, те два кандидата, которых могла бы наша литература предложить в их число: Артур Грэй и Христофор Бонифатьевич Врунгель. В отношении первого справедливость в итоге восторжествовала. Году в семьдесят пятом возрожденный Детской редакцией радио после нескольких лет забвения Клуб принял в свои ряды капитана галиота "Секрет" по заявке учащихся восьмого класса школы номер сто три города Свердловска с мотивировкой: "Принимайте капитана Артура Грэя. Он не открыл ни Америки, ни пролива, но он подарил людям легенду о добре. Вам этого мало?…" В Свердловске, надо сказать, всегда почему-то жило много мечтателей и фантазеров. Недаром там поселился самый, наверное, романтический из русских детских писателей, энтузиаст парусов и шпаг Владислав Крапивин.
