Занимательно, если не выдумки - [7]

С лёгким кивком леди с розами согласилась выполнить просьбу своей подруги, и мы пошли к большому окну, взглянуть сверху на лес, в котором я заплутал. Огромные пышные кроны деревьев распростерлись, недвижимы, прямо под нами в том тусклом сером свете, что позволяет различать очертания, но всё вокруг лишает цвета. Мы смотрели на бесчисленные аллеи, стекавшиеся со всех сторон леса к величественному старому замку. И вдруг на одной из аллей, совсем недалеко от нас, появилась маленькая детская фигурка с корзинкой в руке и в шапочке, какие носят во Франции крестьянские девочки^{10}. Девочка смотрела на волка, шедшего рядом и лизавшего ей руку в знак люби и раскаяния, сказал бы я, если бы раскаяние и любовь были присущи волкам. Хотя, возможно призракам волков и доступны эти чувства.

— Вот! И мы видели её! — Воскликнула моя прекрасная спутница. — Пусть сама она давным-давно умерла, но её простая история о теплых семейных отношениях, простодушии и доверчивости поселяется в сердце всякого, кто хоть раз слышал о ней. Среди местных крестьян ходит поверье: встреча с призраком сулит счастье на весь следующий год. Давайте и мы будем надеяться на причитающуюся нам долю удачи! А! Вот и мадам де Рец. Она оставила фамилию первого мужа, который, как вы знаете, по положению был выше нынешнего.

И к нам присоединилась наша хозяйка.

— Если мсье — ценитель красот природы и искусства, — сказала она, заметив, что я залюбовался видом из огромного окна, — возможно, он получит удовольствие от одной картины. — Здесь мадам горестно и несколько наигранно вздохнула. — Вы ведь знаете, о какой картине я говорю? — Обратилась она к моей компаньонке, которая кивнула в ответ и улыбнулась с лёгким ехидством, когда я последовал за хозяйкой.

Я шел позади мадам де Рец на другой конец гостиной, отмечая, между прочим, с каким острым любопытством ловила она всё, что произносилось и происходило по сторонам. Мы остановились напротив торцевой стены, и пред нами предстал выполненный в полный рост портрет статного несколько экстравагантного мужчины, хмурое и весьма свирепое выражение лица которого плохо сочеталось с его привлекательной внешностью. Моя хозяйка горестно всплеснула руками и опять вздохнула. Затем, как бы разговаривая сама с собой, произнесла:

— Он был любовью моей юности. Его суровый, мужественный нрав так сильно тронул моё сердце. Ах, когда же, когда я перестану оплакивать эту потерю?!

Не будучи столь близко знакомым с мадам, чтобы отвечать на подобный вопрос (если уж сам факт её второго замужества не является достаточным ответом), я чувствовал себя неловко и, чтобы хоть что-нибудь сказать, заметил:

— Этот портрет напомнил мне другой похожий. Я видел его прежде на одной исторической гравюре. Только там, кажется, этот мужчина был главной фигурой в группе: он держал какую-то даму за волосы, занеся над ней ятаган, в то время как два рыцаря бежали вверх по лестнице, как раз вовремя, чтобы успеть спасти её.

— Увы, увы, вы так точно описали печальный эпизод моей жизни, слишком часто представляемый в ложном свете. И лучший из мужей, — здесь она разрыдалась, и речь её стала невнятной, — …иногда раздражается. Я была молода и любопытна, он имел все основания сердиться на непослушание, …мои братья слишком поспешили, …и вот результат: я — вдова!

Отдав должное её слезам, я рискнул произнести несколько избитых фраз в утешение. Но мадам резко обернулась:

— Нет, мсье, я никогда не прощу братьям, того, что они ничем не оправданно и столь жестоко разлучили меня с моим дорогим мужем — и в этом единственное утешение. Как говорит мой друг мсье Сганарель: «Это пустяки, которые время от времени необходимы при мирном сожитии; каких-нибудь пять-шесть ударов палкой только разнообразят страсть влюбленных»[9]. Вы заметили, что цвета переданы не совсем верно?

— При этом освещении борода имеет несколько непривычный оттенок.

— Да! Художник погрешил против истины. Тон был восхитителен и делал облик мужа столь изысканным, так отличавшим его от толпы. Подождите-ка, я сейчас покажу вам настоящий цвет, если вы подойдёте поближе к этому факелу!

Хозяйка остановилась возле светильника и сняла с руки браслет, сплетенный из волос, с изящной жемчужной застежкой. Это было, конечно, очень необычно. Я не нашелся, что сказать.

— Ах, его драгоценная великолепная борода! — воскликнула она. — И жемчуг так дивно сочетается с благородной синевой!

Нынешний супруг мадам де Рец, давно присоединившийся к нам, но не решавшийся вымолвить ни слова, пока на него не обратят внимания, наконец произнёс:

— Странно, что мсье Людоед до сих пор не появился.

— Отнюдь, — ответила она несколько саркастически. — Он всегда был отъявленным тупицей, вечно попадающим в истории одна хуже другой, что совершенно естественно для такого легковерного и трусливого простофили. Абсолютно ничего странного! А если вы… — тут хозяйка повернулась к мужу, и мне было трудно разобрать, что именно она говорит. Единственное, что я смог уловить, — Кроме того, все возьмутся настаивать на своих правах, а нам больше не нужны лишние проблемы. Ведь так, мсье? — Закончила мадам, обращаясь уже ко мне.