Занимательная орфография - [10]
Есть слова: непроливайка (чернильница, из которой не проливаются чернила), впайка, вклейка, жнейка, выкройка, пристройка.
С одной стороны:
непроливайка
впайка
вклейка
жнейка
выкройка
пристройка
С другой стороны:
не проливать
впаять (то есть впай-ать)
вклеить
жать, жну
выкроить
пристроить
Взять основу глагола и добавить суффикс -к- (или -йк-) — вот как созданы эти слова. Так же образовано новое слово нержавейка. И образец старый, и морфемы старые — и только их объединение по образцу — ново, небывало.
Значит, морфемы находят в старых словах, и из них делают новые слова. Кто делает? Ученые? Нет, просто те, кто владеет русским языком. А если морфемы выбирают из старых слов, вынимают их оттуда, то, выходит, признают, чувствуют их смысловую отдельность.
Видно, морфемы — не выдумка ученых, а единица, с которой считаются все говорящие. Ведь кто-то слово придумал, но все его поняли, — значит, все так же выделяют морфемы, как придумыватель.
Слово ученого
Слово морфема сравнительно недавно вошло в научный обиход. Одним из первых его стал использовать и умно применять в исследованиях Василий Алексеевич Богородицкий (1857–1941). Он спорил с теми, кто считал, что морфемы — искусственная выдумка, что они есть в уме языковедов, а другим они ни к чему. Нет, доказывал он, морфемы — реальность самого языка, и каждый с ними считается и держит их в уме. Он писал:
«Вновь создающиеся слова … являются с частями, морфологически имеющимися в языке; такое появление раньше не употреблявшихся соединений морфологических частей, такая подвижность морфем доказывает действительное существование их в языке. Примеры:
Сочувственник. «Эх, ты, сочувственник, — брякнул Шубин и сам засмеялся новоизобретенному слову». (Тургенев. «Накануне».)
Расхачивать. «Я начал уже расхачивать пить чай». (Из разговора.)
Перевысказывать. «Я это говорил, и повторял, и перевысказывал». (Из журнала.)
Напредставить. «Я все это напредставил и выдумал». (Достоевский. «Подросток».)
Осюрпризить. «Я был осюрприжен». (Из разговора.)
Литературничать. (В смысле ‘заниматься писательством’; Иван Аксаков в письме.)
Слова, употреблявшиеся прежде с одними префиксами, суффиксами, окончаниями, принимают иногда по аналогии другие вместо них. Сравните, например, произношение держут вместо держат.
Морфемы, вообще являющиеся только соединенными, получают иногда самостоятельное существование, выделяясь в слова. Так, вич, например, в поговорке Наши вичи едят одни калачи». (Назвать кого-нибудь Ивановичем, Степановичем, Петровичем раньше было знаком уважения; вичами были люди состоятельные, отсюда — эта пословица.)
В. А. Богородицкий заключает: «Действительное существование в языке морфологических частей доказывается появлением этих частей в новых условиях».
Слова, придуманные поэтами
А вот поэты каких только слов не придумают! Маяковский, например, любил неологизмы. Как он их создавал?
Поэт грозит:
Он хочет
Он видит счастливое будущее:
Таких глаголов у него много:
Глаголы созданы так: к существующим в языке словам прибавлена приставка из- (ис-). Получилось новое значение: действие нарисовано как неистовое, напряженное, многообразно и сильно выявленное. Это приставка из- внесла в глагол такое значение.
Сам Маяковский придумал такую приставку из-? с таким значением? Нет, нашел в давно известных словах: бранить — избранить (Избранил меня в пух и прах), бродить — избродить (Я избродил эти места вдоль и поперек), грызть — изгрызть (Мыши изгрызли весь пол), убрать — изубрать (Елку изубрали всякими украшениями), дергать — издергать (Он издергал меня своими замечаниями), мерзнуть — измерзнуть (Мы так измерзли, дожидаясь поезда!), ломать — изломать (Он в гневе изломал все вокруг).
Поэт нашел приставку из- в языке, в давно известных словах. И перенес ее в свои новые слова. С этим именно неистовым значением.
Но если нашел, перенес, то, значит, для него приставка из- (притом — с таким именно значением) была живой; не выдумка ученых, а реальность языка!
Снова выходит: морфема всем нужна. И поэтам, и их читателям. И все ее уважают, как самый крохотный «атом» языка, несущий смысл.
Самовар Полупшённого
Иван Семенович Полупшённый любил чаек попивать из самовара. И вдруг самовар прохудился — в боку у него та-акая дыра! Вся вода выливается.
— Я и решил, ввиду этого обстоятельства, — рассказывал Иван Семенович, как всегда помахивая указательным пальцем перед собою, — переименовать самовар и теперь называю его тфулява. Придут гости — не угостите ли чаем? из самовара? А я им разъясняю: это не самовар, самовара нет, это тфулява. Они ничего не понимают и, необоснованно обидевшись, покидают мою квартиру. Вдруг прибежали мои племянники. Орут, необъективно шумят: «Дядя, чаю хотим». — «Нет чаю, нет самовара», — говорю. «А это что?» — «Тфулява». — «Что такое тфулява?» — «Самовар, в котором нельзя кипятить воду», — и показываю на дыру. «A-а, так он, значит, само-не-вар! Ничего-не-вар! Пусто-вар! Дырковатый недовар!» Бегают, всем рассказывают: «У нашего дяди
Я знаю, что многие из моих читателей плохо относятся к орфографии. Ее требования, конечно, исполняют беспрекословно, но не любят нашу орфографию, не гордятся ею; нет благодарности к тому ценному, что она дарит нам. Любить орфографию, гордиться ею? Возможно ли это? И, главное, за что любить и чем гордиться? Мне бы хотелось в этой книжке рассказать, почему русская орфография достойна уважения и даже благодарности, несмотря на все ее недостатки. Недостатки есть, даже немало — и все-таки она хорошая! Вот я и буду спорить с теми, кто не ценит высоких достоинств нашего письма, буду стараться их переубедить.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.