Занимательная музыкология для взрослых - [16]
Впрочем, нет, не обязательно. Существуют замечательные, если можно их так назвать, увеселительные и абсолютно немилитаристские марши, слушать которые одно удовольствие. Они совершенно не отягощены философскими размышлениями, да и мыслью, пожалуй, ни в какой форме. Но они обаятельны, невероятно позитивны и совершенно не противоречат, скажем, филармоническому концерту, в котором исполняются в качестве биса, даже если их армейское происхождение до некоторой степени заметно, как, скажем, в случае Stars and Stripes Forever Джона Сузы или «Марша полковника Буги», написанного в 1914 году Фредриком Рикетсом. Я уж не говорю о чисто «гражданских» маршах вроде Wien bleibt Wien Иоганна Шраммеля или Berliner Luft Пауля Линке. Это та музыка, которая заставит улыбаться самого унылого сноба. После такого биса публика, даже окончательно убитая каким-нибудь бесконечным глубокомысленным симфоническим произведением, обретет второе дыхание и будет аплодировать как новенькая.
Вот тут я теряюсь в догадках. Ноги-то у человека, как вы, вероятно, помните из предыдущей главы, всего две. А вальс, как правило, музыка трехдольная, и как его танцуют двумя ногами, я объяснить не в состоянии. Да, бывают исключения вроде вальса из Пятой симфонии Чайковского, написанного в пятидольном размере. Но это тоже ничего не объясняет.
Впрочем… Ведь марш «Вставай, страна огромная» А. Александрова написан на три. Но как-то ведь под него маршируют?
Видимо, и с вальсом то же самое.
Часть третья
Эрос, Танатос и то, что находится между ними
От Мендельсона до Шопена
Вся его жизнь пронеслась перед глазами…
«Музыка сопровождает человека от самого рождения до смерти», — этими словами раньше было принято начинать попытку донести до слушателя идею важности музыки в жизни человека. Как правило, во времена моей молодости изложение вопроса начиналось с трудовой песни, поскольку, согласно преданию, именно она косвенно способствовала превращению обезьяны в человека. Это было начало конца лектора-популяризатора. С этого самого момента интерес к музыке мгновенно утрачивали как самые маленькие и беззащитные слушатели, так и матерые меломаны, которые эту трудовую песню в гробу видали.
По той простой причине, что «Эх, дубинушка, ухнем» — это ведь не песня как таковая, а состояние души. И на мой взгляд, со стороны коверного, вещающего о прекрасном с арены концертного зала, было вопиющей бестактностью напоминать людям о баржах, они уже натаскались этих барж за свой трудовой день. Они пришли не усугублять.
Хотя в более широком смысле спорить не буду — да, музыка сопровождает.
Несколько слов о музыке для детей
Важно отметить, что, говоря о материалах для взрослых, мы не подразумеваем никоим образом, что эти материалы непристойны в законодательном толковании.
Отмазка автора
«Музыка сопровождает человека от самого рождения до смерти…»
Спорное утверждение. Не припомню, чтобы рождение ребенка сопровождалось какой-нибудь музыкой. Несколько позже — безусловно. «Придет серенький волчок и укусит за бочок».
Таким образом, младенец практически в первые же дни жизни получал представление о роли искусства в духовном становлении личности, о делении на исполнителя и слушателя, их разных функциях и задачах. Потому что младенец, пусть и неосознанно, получал свою дозу саспенса, а вот на долю исполнителя доставался катарсис, когда слушатель засыпал.
Впрочем, более продвинутые родители могут исполнить вместо «волчка» колыбельные Чайковского или Брамса. Пожалуйста. В отдельных случаях вполне органично может прозвучать и «Колыбельная» Дм. Шостаковича из вокального цикла «Из еврейской поэзии» соч. 79 № 3. Но что-то мне подсказывает, что «Серенький волчок» прозвучит все же оптимистичнее.
Несколько слов о репродуктивной функции музыки
Ни удовольствие, ни способность к произведению последовательности музыкальных звуков не являются условиями, в какой-либо мере полезными для человека… их следует отнести к числу наиболее таинственных свойств, дарованных нашему виду.
Чарлз Дарвин
Не надо быть великим психоаналитиком, чтобы заметить, что пение под гитару у костра или даже просто на диване чаще всего направлено на повышение рейтинга юноши в глазах представительниц противоположного пола. Равно как исполнение юной девой бессмертного произведения Людвига ван Бетховена «К Элизе» имеет своей целью повышение матримониальной заинтересованности потенциального объекта ее интереса до уровня, превышающего фоновый.
Искусство всячески это иллюстрирует, благо оно только тем и занимается, что рассказывает нам о нас же. Достаточно для начала вспомнить каватину Альмавивы из «Севильского цирюльника» или серенаду Антонио из «Обручения в монастыре» Прокофьева.
Любопытно, что дамы в опере отвечают не зеркальным образом, а просто как бы невзначай исполняют нечто знойное, как это делает, скажем, Кармен, Далила или Шемаханская царица.[7]*7* Единственный, казалось бы, идеальный образец в этом жанре — романс Полины из «Пиковой дамы»… Но там, как назло, ни одного мужика.
Да что там опера! Давайте просто обратим свое внимание на то, какую значительную роль в музыкальной культуре занимают серенады, романсы, лирические песни и различные формы камерно-инструментального музицирования. И все они имеют под собой ту же мотивационную основу, что призывное кваканье лягушек в брачный период, сладостное пение соловья, сугубо прикладной смысл которого мы в своей неконтролируемой духовности неоправданно подменяем восхищенным закатыванием глаз, или брачный рев маралов, напоминающий нам о явлении, которое в оперном искусстве описывается термином «вагнеровский тенор», или хельдентенор
