Занавес - [30]

— Я не хочу вмешиваться, но что вы знаете об Аллертоне?

— Аллертоне?

— Да. Возможно, я сую нос не в свои дела, но будь я на вашем месте, я не позволил бы своей дочери слишком часто видеться с ним. Он... у него, видите ли, не совсем хорошая репутация.

— Я сам вижу, что он за тип, — горько произнёс я. — Но в наши дни всё не так просто.

— Да, конечно. Большинство девушек сами о себе заботятся, но, видите ли, Аллертон — большой специалист в этой области.

После некоторого колебания он добавил:

— Чувствую, я должен рассказать вам всё. Не позволяйте развиваться их отношениям дальше — мне удалось узнать достаточно много скверного о нём.

И тогда Нортон рассказал мне во всех подробностях потрясающую историю о самоуверенной, современной, независимой девушке. Аллертон воспользовался всем своим опытом, чтобы завоевать её, а затем наступил финал — бедная девушка покончила с собой, приняв смертельную дозу веронала.

Самое ужасное заключалось в том, что эта девушка была того же типа, что моя Джудит — независимая и высокомерная. Уж если она в кого — либо влюбится, то всей душой, со всей глубиной отчаяния, что не характерно для женщин глупых и кокетливых.

Я шёл на обед со странным предчувствием близкого несчастья.

Глава 12

1

— Вы чем-нибудь обеспокоены, mon ami? — спросил Пуаро, когда я позже навестил его.

Я ничего не ответил, просто покачал головой. Я чувствовал, что не имею права взваливать свою ношу, свои трудности, на плечи Пуаро. Здесь он ничем не смог бы помочь.

Джудит с улыбкой бы встретила любые увещевания с его стороны. Так обычно молодежь относится к нудным нотациям стариков.

Джудит, моя Джудит…

Трудно описать мои чувства в тот день. Впоследствии, размышляя над событиями этого дня, я пришёл к выводу, что на моём настроении сказалась атмосфера самого Стайлза: его прошлое и настоящее. Тень убийцы призраком бродила по дому.

Я был абсолютно уверен, что убийца — Аллертон. Подумать только: Джудит отдала своё сердце ему! Это было просто невероятно, ужасно, я не знал, что делать.

После обеда Бойд Каррингтон отвёл меня в сторону. Несколько минут он говорил о всякой чепухе, а затем перешёл к делу.

— Не думайте, — довольно резко произнёс он, — что мне нравится вмешиваться в ваши дела, но, мне кажется, что я должен поговорить с вами о вашей дочери. Её следует предостеречь. Вы не знаете Аллертона. У него неважная репутация, а ваша девочка, похоже, влюбилась в него.

Как легко другим, особенно бездетным, произносить подобные слова! Предостеречь? А будет ли от этого польза? Не будет ли ещё хуже?

Если бы только Сайндерс была со мной! Она бы знала, что делать, что сказать…

Должен признаться, я хотел сдержаться и промолчать, но, немного поразмыслив, пришёл к выводу, что это будет трусостью. Я всегда уклонялся от неприятных разговоров с Джудит, потому что несколько побаивался своей высокомерной красивой дочери.

Я бродил по саду и, наконец, оказался в розарии, где в полном одиночестве скрывалась Джудит. Никогда в жизни не видел я более несчастного выражения на женском лице. Маска была сброшена.

Я взял себя в руки и незаметно подошёл к ней.

— Джудит, — заговорил я. — Ради бога, Джудит, не думай об этом так много.

Вздрогнув от неожиданности, она повернулась ко мне.

— Отец? Я не слышала, как ты подошёл.

— О, моя дорогая, не думай, что я ничего не знаю и не вижу, — продолжил я разговор, понимая, что ситуация коренным образом изменится, если Джудит сведет его к обычной повседневной беседе. — Он не стоит того, поверь мне.

— А ты уверен в том, что говоришь?

— Я знаю, тебя интересует этот человек. Но, моя дорогая, из этого не выйдет ничего хорошего.

Она скромно улыбнулась обезоруживающей улыбкой.

— Возможно, я это знаю не хуже тебя.

— Нет, не знаешь, не можешь знать. Джудит, из этого ничего не выйдет. Он женат. У тебя с ним нет будущего. Только печаль и стыд. Всё закончится горьким самобичеванием.

Улыбка Джудит стала печальной.

— Как гладко ты говоришь.

— Брось ты это всё, Джудит, брось.

— Нет!

— Он не стоит того, дорогая.

— Он для меня дороже всего на свете, — произнесла она медленно.

— Нет, нет, Джудит, прошу тебя…

Улыбка исчезла. Джудит моментально взорвалась.

— Какое право ты имеешь вмешиваться в мои дела? Я не потерплю этого. Не смей со мной так разговаривать. Я ненавижу тебя — ненавижу. Это не твоё дело. Это моя жизнь, моя собственная жизнь!

Она встала, твёрдой рукой отстранила меня и прошла мимо. В смятении я смотрел ей вслед.

2

Ещё примерно четверть часа я стоял в розарии — беспомощный, ошарашенный, не зная, что предпринять. Именно там на меня натолкнулись Элизабет Коул и

Нортон.

Они были, как я понял позже, очень внимательны ко мне, потому что видели, как я сильно расстроен, но не сделали ни малейшего намёка на это. Напротив, они предложили мне прогуляться. Оба обожали природу. Элизабет Коул показывала мне различные цветы, а у Нортона был полевой бинокль, и он показывал мне птиц.

Их разговор меня успокаивал, он касался только пернатых и дикой флоры. Постепенно я вернулся к нормальному состоянию, хотя в глубине души ещё был в сильном смятении. Я был убеждён, что происшествия того дня были неразрывно связаны с моими личными делами.