Занавес - [20]

Затем я подумал об Аллертоне. Есть ли здесь какая-нибудь причина для убийства? Если это так, то я предпочёл бы видеть жертвой его! Наверняка легко найти повод разделаться с ним. Мисс Коул, хотя и не молода, но всё ещё очень привлекательна. Она, предположим, могла быть движима ревностью, если состояла в интимной связи с Аллертоном, но у меня не было причин подозревать её в этом. Кроме того, если Аллертон — Икс…

Я нетерпеливо покачал головой. Все эти размышления ни к чему меня не привели. Чьи-то шаги по гравию внизу привлекли моё внимание. Это был Фрэнклин, быстро шагавший по направлению к дому, руки — в карманах, голова опущена. Он явно был в подавленном настроении. Незаметно наблюдая за ним, я был поражен тем, что он выглядел очень несчастным человеком.

Я был так увлечён наблюдением, что не услышал приближающихся шагов и вздрогнул, когда ко мне обратилась мисс Коул.

— Я не слышал, как вы подошли, — извиняющимся тоном произнёс я, вскочив на ноги.

Она осмотрела беседку.

— Какая реликвия викторианской эпохи!

— Неужели? Мне кажется, она вся в паутине. Садитесь, я приготовлю вам место.

И тут я подумал, что мне представляется возможность узнать получше одного из гостей. Я украдкой наблюдал за мисс Коул, расчищая место от паутины.

Это была женщина примерно тридцати — сорока лет, несколько увядшая, но с приятными чертами лица и удивительно прекрасными глазами. Она была какой-то сдержанной, точнее — подозрительной. Я сразу же подумал, что эта женщина много страдала и, вследствие этого, подозрительно относилась ко всему в жизни. Я почувствовал, что хочу больше узнать о Элизабет Коул.

— Это, — произнёс я, очистив место, — лучшее, что я могу вам предложить.

— Благодарю вас, — улыбнулась она и села.

Я сел рядом с ней. Сиденье зловеще заскрипело, но ничего страшного не произошло.

— Скажите мне, — спросила мисс Коул, — о чём вы думали, когда я подошла. Мне показалось, что вы были чем-то очень увлечены.

— Я наблюдал за доктором Фрэнклином, — медленно произнёс я. — Да? Я сказал то, о чём я думал.

— Мне показалось, что он очень несчастный человек.

— Да, он действительно несчастлив, — спокойно произнесла она. — Вы должны были раньше понять это.

Я сильно удивился и, слегка запинаясь, произнёс:

— Нет... нет… Я всегда думал, что он полностью погружен в работу.

— Так оно и есть.

— И вы называете это несчастьем? По-моему, это самое счастливое состояние, какое только можно себе вообразить.

— О да, я не возражаю, но только в том случае, если вам не мешают делать то, что вам нравится.

Я озадаченно посмотрел на неё. Она продолжала объяснять.

— Прошлой осенью доктору Фрэнклину представилась возможность поехать в Африку и продолжить там свою исследовательскую работу. Он, как вам известно, достаточно умён и имеет первоклассные труды в области тропической медицины.

— И он не поехал?

— Нет. Его жена была против. Она сама не в состоянии вынести тамошнего климата и не допускала мысли остаться, даже если бы это было для неё выгодно. Однако предложенная оплата не была высокой.

— Я полагаю, — заметил я, — доктор посчитал, что при таком состоянии здоровья он не может покинуть её.

— Много вы знаете о её здоровье, капитан Гастингс…

— Ну, нет… Но она же инвалид, не так ли?

— Ей нравится быть больной, — сухо заметила мисс Коул. Я с подозрением взглянул на неё и сразу же увидел, что все её симпатии на стороне доктора.

— Мне кажется, — медленно произнёс я, — что хрупкие женщины.., склонны к эгоизму?

— Да, я думаю, инвалиды — хронические инвалиды — обычно очень эгоистичны. И их нельзя винить за это. Это так просто.

— Вы считаете, что с миссис Фрэнклин совсем иное?

— Я бы не сказала так. Это только мое мнение. Но, кажется, она всегда в состоянии сделать то, что хочет.

На минуту — две я погрузился в размышления. Меня поразило, что мисс Коул, казалось, так хорошо осведомлена о всём происходящем в хозяйстве Фрэнклинов. Я с любопытством спросил её:

— Мне кажется, вы хорошо знаете доктора Фрэнклина?

Она отрицательно покачала головой.

— О нет. Я только раза два встречалась с ними до приезда сюда.

— Но он, наверное, рассказывал вам о себе? Она опять отрицательно покачала головой.

— Нет. То, что я вам сейчас сказала, я узнала от вашей дочери Джудит.

«Джудит, — горько подумал я, — говорила со всеми, кроме меня».

— Джудит, — продолжала мисс Коул, — ужасно предана доктору и готова всячески защищать его, поэтому обвиняет миссис Фрэнклин в эгоизме.

— А вы также считаете, что она эгоистична?

— Да, но я понимаю её. Я.., понимаю инвалидов. Я также могу понять, почему доктор Фрэнклин уступает ей. Джудит, конечно, думает, что он может где-нибудь поместить жену и целиком заняться работой. Ваша дочь увлечена научными исследованиями.

— Я знаю, — с печалью в голосе промолвил я. — Это иногда меня тревожит. Это не совсем естественно, если вы меня понимаете. Мне кажется, она должна быть более заинтересованной в том, как лучше провести время. Развлечься, влюбиться в того или иного парня. В конце концов, юность — это время развлечений, а не сидения над пробирками. Это неестественно. Во время нашей молодости мы веселились, флиртовали, наслаждались жизнью — вы же это знаете.