Замужество Сильвии - [73]

«Мисс Маргарет» и тетя Варина были настроены не менее торжественно, чем тогда, и имели такой же испуганный вид. И точно так же, как тогда, тетя Ненни первая обратилась к Сильвии:

– Сильвия, знаешь ли ты, что говорят о тебе люди?

– Да, тетя Ненни, – ответила Сильвия.

– Ах, значит, ты знаешь?

– Конечно. И знала заранее, что они будут говорить. Что-то в лице Сильвии, еще больше облагороженном перенесенными страданиями, заставило миссис Чайльтон принять более сдержанный гон.

– Подумала ли ты, какое это унижение для твоих родных? – сказала она.

– Я убедилась, тетя Ненни, – ответила Сильвия, – что на свете существуют большие огорчения, чем те, которые могут доставить пустые толки.

– Я не представляю себе, – заявила тетя Ненни, – что может быть неприятнее, чем сделаться предметом таких сплетен и разговоров, какие происходят теперь вокруг нашей семьи. У нас считалось до сих пор традицией скрывать от посторонних всякие неприятности и огорчения.

– В этом случае, тетя Ненни, молчание навлекло бы еще больше горя, много больше. Я подумала о своей сестре и о других девушках из нашей семьи, которых тоже могут принести в жертву ради честолюбия их родных. Сильвия замолкла на минуту.

– Сильвия, мы не можем взять на себя задачу спасать мир от последствий его греховности! – воскликнула тетя Ненни. – Господь сам карает виновных, и пути его неисповедимы.

– Может быть. Но Господь вряд ли желает, чтобы наказание падало на невинных девушек. Подумайте хотя бы о своих собственных дочерях, тетя Ненни!

– О моих дочерях! – перебила ее миссис Чайльтон.

– Но затем, овладев своим негодованием, добавила:

– Надеюсь, ты позволишь мне самой позаботиться о моих детях.

– Я заметила, дорогая тетя, что Люси Мэй сильно покраснела, когда Том Олдрич вошел в комнату прошлый раз вечером. А вы заметили что-нибудь?

– Да… Что ж из этого?

– Это значит, что Люси Мэй неравнодушна к Тому.

– А почему бы ей не влюбиться в него? Я нахожу, что он вполне подходящая партия.

– Но ведь вы знаете, тетя Ненни, что он принадлежит к компании Роджера Пейтона. Вы знаете, что он шатается в пьяном виде по городу вместе с самыми бесшабашными друзьями? И несмотря на это, вы допускаете, чтобы ваша дочь имела на него виды? Вы не предприняли никаких шагов, чтобы разузнать, может ли он жениться, и не предостерегли свою дочь…

Миссис Чайльтон побагровела от гнева:

Предостерегать мою дочь? Слыханное ли это дело! Верю, что вы никогда не слыхали об этом, но вы скоро услышите, – спокойно возразила Сильвия. – Я говорила прошлый раз с Люси Мэй…

– Сильвия Кассельмен! – воскликнула миссис Чайльтон, но, вспомнив, должно быть, что она имеет дело с опасной сумасшедшей, заговорила более сдержанным тоном.

Сильвия, неужели ты решилась отравить своими речами душу моей юной дочери?..

– Вы хорошо воспитали ее, ответила Сильвия, когда тетка ее запнулась, не находя слов от возмущения. – Она даже не захотела слушать меня. Она сказала, что молодые девушки не должны знать о таких вещах, но я указала ей на Илэн, и это повлияло на нее, как должно повлиять и на вас, тетя Ненни.

Миссис Чайльтон в упор смотрела на свою племянницу. Грудь ее высоко вздымалась от волнения. Вдруг она с негодованием обратилась к миссис Кассельмен.

– Маргарет, неужели ты не можешь положить конец этому скандалу? Я требую, чтобы сплетни и толки, позорящие честь семьи, к которой я принадлежу, наконец прекратились. Мой муж – епископ этой епархии, и если наше древнее и незапятнанное имя не имеет значения для Сильвии ван Тьювер, то, может быть, достоинство и авторитет церкви…

– Тетя Ненни, – перебила ее Сильвия, – не нужно напрасно вмешивать в это дядю Базиля. Боюсь, что вам придется примириться с тем фактом, что ваш авторитет в нашей семье с этого времени уменьшится. Вы, более, чем кто-либо, способствовали браку, который разбил мне жизнь. А теперь вы хотите повторить то же самое по отношению к моей сестре и к своим собственным дочерям. Вы хотите выдать их замуж, не заботясь ни о чем, кроме социального положения их будущих мужей. И сыновей своих вы заставляете точно так же искать богатых невест. Вы помешали Клайву жениться на бедной девушке из этого города, а между тем ничего не имеете против того, чтобы он водил компанию с людьми, подобными Роджеру Пейтону и Тому Олдричу, и знакомился со всеми пороками, которым могут научить его женщины в публичных домах.

Бедная «мисс Маргарет» несколько раз тщетно пыталась прервать горячую речь своей дочери, но тут и она, и тетя Варина воскликнули одновременно:

– Сильвия! Сильвия! Ты не должна так говорить со своей теткой.

Но Сильвия взглянула на них своими печальными глазами и сказала:

– С этой минуты я всегда буду так говорить. Вы просто невежественные дети. Я сама была такой, но теперь я знаю все, и я говорю вам: посмотрите на Илэн, посмотрите на мою девочку, и вы увидите, к чему привело одну из ваших дочерей поклонение Мамоне.

После этой вспышки все родные стали относиться к Сильвии с некоторым страхом. Она являлась в их глазах чем-то вроде ангела-мстителя, которого Господь послал, чтобы наказать их за грехи. Разве можно упрекать в нарушении приличий ангела-мстителя? С другой стороны, разумеется, нельзя было не прийти от этого в ужас, который легко можно было прочесть на их лицах. Толки и сплетни все разрастались, как предсказывала тетя Ненни, и во всех уголках округа Кассельмен только и говорили, что о слепоте ребенка миссис Дуглас ван Тьювер и о том, что она начала из-за этого поход против приличий и женской скромности.