Замуж за принца - [71]

— Элиза! — воскликнула королева Ленор.

Я попыталась изобразить на лице заинтересованность. Оказалось, что фрейлины тем временем сгрудились в другом конце комнаты, где леди Уинтермейл отчитывала одну из них за неподобающе глубокий вырез платья.

—  Принц Бауэн женился, — сообщила мне королева, пробегая глазами страницу.

Я подошла ближе и бросила взгляд на письмо. Этого оказалось достаточно, чтобы увидеть, что оно написано на родном языке королевы Ленор, а следовательно, недоступно моему пониманию.

—  Угадай, кого он взял в жены! — продолжала королева. — Яну де-Роли.

Выходило так, что Бауэн породнился с печально известной семьей, которая мутила воду с момента рождения Розы. Насколько мне было известно, их претензии на трон были задушены на корню, как только король Ранолф объявил дочь своей наследницей. Почему же сообщение об этом союзе вызвало у меня такую глубокую тревогу?

—  Странный выбор супруги для человека его положения, — заметила королева Ленор. — Может, де-Роли и правят своими землями, как короли, но это совсем небольшая территория, да и состояние у них намного меньше, чем у принца.

—  Вряд ли кто-то вышел бы за принца Бауэна по любви, — проронила я и тут же пожалела о своем язвительном тоне.

Я никогда не рассказывала королеве о том, как он на меня напал. Но моя явная антипатия ее, похоже, не удивила.

— Скорее всего, — сухо отозвалась королева, — эта женщина от него забеременела, и ее отец заставил его жениться, приставив меч к горлу.

Я вспомнила, как принц Бауэн задирал мне юбки, заявляя, что я буду делать все, что он мне прикажет. Я не забыла и ненависть на его лице в день Королевской Ассамблеи. Мне трудно было убедить себя в том, что этот союз не является частью какого-то крупного плана. Судя по обеспокоенному лицу королевы Ленор, она считала так же.

— Исла ничего не разъясняет? — спросила я.

Королева Ленор покачала головой.

—  Все остальное — это воспоминания о тех временах, когда мы обе были юными.

Исла пожертвовала всем ради возможности последовать за мужем, и мне подумалось, что это письмо представляет собой нечто вроде побега от нынешних стесненных обстоятельств в дни своей юности. Я знала, что ее отъезд отозвался в сердце королевы Ленор болью, которую мне никогда не удастся в полной мере излечить. Возможно, и мою дружбу с городским ремесленником она не поощряла именно из страха потерять еще и меня. Если бы я вышла замуж за мужчину из замка, я смогла бы остаться рядом с ней. Вскоре после того, как пришло письмо от Ислы, она попросила короля предоставить мне небольшое приданое.

— Я хочу, чтобы в том, что касается твоего будущего, ты располагала равными возможностями с другими девушками, — с ободряющей улыбкой пояснила королева. — Ты повзрослела и стала очень хорошенькой. При дворе много чудесных парней, которые сочтут тебя прекрасной парой, как только узнают, что у тебя еще и деньги имеются.

Хотя в моем присутствии она никогда не отзывалась о Маркусе дурно, намек на него был достаточно прозрачным. Я не могла не сравнивать то, как старательно Маркус избегает любых разговоров о нашем будущем, с отчаянным и всепоглощающим желанием, влекущим друг к другу Петру и Дориана. Я вскоре узнала, что она уступила ему не из опрометчивости. Она отдала свое тело ласкам Дориана, потому что он предоставил ей кое-что взамен. Он пообещал на ней жениться.

Мы сидели перед камином в Нижнем Зале, наслаждаясь относительной тишиной воскресного вечера, когда она сообщила мне, что они собираются обвенчаться. Я обняла и поздравила подругу, изобразив радость, которой на самом деле не испытывала.

— Дориан попросил меня никому об этом не рассказывать, но я уверена, что могу тебе доверять, — лучась счастьем, рассказывала Петра. — Женившись на мне, он ослушается отца, поэтому это необходимо сделать тайно.

Отец Дориана, сэр Уолтур, был прагматичным и несговорчивым человеком, которого вряд ли тронули бы мольбы юных любовников. Вопреки своему относительно скромному происхождению, он сумел подняться до значительных высот, и одна мысль о том, что его сын собирается вступить в такой неравный брак, привела бы его в неописуемую ярость. Но предостерегать Петру от ожидающих ее препятствий было бессмысленно: она знала о них не хуже меня.

—  Если отец Дориана от него отречется, ему придется поступить на службу к другому господину, — продолжала Петра. — Он хочет все устроить, прежде чем объявлять о наших намерениях. Но держать такую новость в секрете очень сложно.

— Тебе незачем хранить тайны от меня, — ответила я.

Петра покачала головой.

— Не буду. Больше не буду.

И все же у меня была тайна от нее. Я не рассказала ей о взгляде, которым мы с Дорианом обменялись в Северной башне. Я не поделилась с ней своими сомнениями относительно его верности и не описала сцену, которую наблюдала в кухне днем раньше. Дориан дерзко опустил палец в миску с маслом и поднял его вверх с вопросом, кто из хихикающих служанок хочет попробовать масло на вкус. Она и сама знает, что он привык вести себя игриво и развязно. Если она прощала ему подобное поведение, то, чтобы не потерять ее дружбу, я должна была поступать так же. Но я в очередной раз задалась вопросом: что за человек этот Дориан, кто скрывается под всей этой позолотой? Похоть не могла бы подвигнуть его на предложение замужества. Женившись на Петре, он утрачивал надежду сделать карьеру при дворе и позорил свою семью. Такая жертва могла объясняться только любовью.